Бегство к любви

Тоул Саманта

Колющая боль пронзает меня. Оседая на пол, я затыкаю кулаком рот, чтобы сдержать всхлип.

Как он мог?.. Как она могла?..

Прекрати, Мия. Сейчас же.

Ты знаешь, как унять боль.

Я подползаю к кровати и разрываю первую упаковку, что попалась под руку.

Запихиваю в рот ее содержимое, быстро пережевываю, глотаю. Вкуса не чувствую. Только облегчение. Облегчение, которое всегда приходит с поглощением пищи.

Стаскиваю на пол один из пакетов, вываливаю на пол все, что есть

в нем.

Разрываю еще одну упаковку – печенье. Запихиваю его в рот, жую, пытаясь съесть как можно больше и быстрее.

Но еда застревает в горле, будто мой организм уже готов ее отторгнуть.

Давясь печеньем, глотаю его через силу, хватаю бутылку с содовой, которую я купила, запиваю, смачивая пересохшее горло.

И снова принимаюсь есть, запихивая и запихивая в себя пищу, побивая все свои предыдущие рекорды.

* * *

Я лежу на грязном полу грязной комнаты, смотрю на потрескавшийся потолок. Почти все, что я купила, съедено, сама я взмокла от пота, желудок болит как никогда.

Столько, сколько сегодня, я еще зараз никогда не съедала.

Но боль эта умиротворяющая. Лучше уж болезненная тяжесть в желудке, чем агония сердца.

Мама бросила меня ради него.

Ради Джордана.

Ради человека, которого я люблю.

Значит, я и вправду ничтожество.

Я с трудом поднимаюсь на ноги. Тошнота подступает к горлу. Но я ее сдерживаю.

Я должна сама вызвать рвоту. Только это принесет облегчение.

Проковыляв в ванную, я опускаюсь на колени перед унитазом. Сжимаю вместе пальцы, сую их глубоко в рот и избавляюсь от боли, пытающейся поглотить меня.

* * *

Боль не ушла. Ничего не получилось.

Не получилось.

Это у меня тоже отняли.

Способность перестать чувствовать. Избавляться от всепоглощающей боли. И теперь она здесь, в груди, и кажется, что ребра треснут, не выдержав этой душераздирающей агонии.

Нет. Нет. Нет. Нет!

Я его ненавижу.

И ее ненавижу.

Я рада, что она умерла.

Ползком выбравшись из ванной, я поднимаюсь с пола. Ног под собой не чувствую, голова ватная.

Шатаясь, плетусь к кровати. Роюсь в пустых пакетах, обертках, контейнерах, разбросанных по кровати и по полу. Кое-что осталось. Пакет попкорна и шоколадные корзиночки с арахисовым маслом.

Нет! Мало.

Снова перебираю разорванные упаковки на кровати. Больше ничего не осталось.

Разрываю пакет с попкорном. Горстями запихиваю его в рот. Не лезет. Не беда. Давлюсь, но глотаю. Затем принимаюсь за шоколадные корзиночки с арахисовым маслом. Когда и они съедены, опускаюсь на четвереньки и копаюсь в мусоре на полу.

Нахожу банку шоколадной пасты, которая закатилась под кровать. Вскрываю

ее и пожираю пасту прямо рукой.

Все съедено. Я не чувствую насыщения, но того, что поглотила, должно хватить. Снова ковыляю в ванную, встаю над раковиной, сую пальцы в рот.

Включаю воду, пытаясь смыть рвоту, но слив забился. Мои руки сверху донизу измазаны шоколадом. В раковине блевотина. Я поднимаю голову и смотрю на себя в зеркало, что висит над раковиной.

Мерзкое зрелище.

Рот, лицо… волосы – все в остатках пищи. На мне блевотина.

Я отвратительна.

Я не их ненавижу – Джордана, Анну.

Я себя ненавижу.

Во мне всколыхнулся неистовый гнев, который я всегда глушила в себе. Я ударяю кулаком по зеркалу.

Оно разбивается вдребезги, маленькие осколки падают в раковину.

Кровь капает с моей руки на белый кафель у меня под ногами.

Я не ощущаю боли в руке – только боль в сердце.

Под ее напором я закрываю глаза.

Ненависть к себе. Отвращение. Потерянность. Беспомощность.

Шлюзы открылись, и все это хлынуло на меня – мощным, могучим потоком, как цунами.

Вцепившись в раковину, я открываю глаза, но ничего не вижу из-за горячих, жгучих слез.

Нужно убираться отсюда. Мне нужно еще… еще что-нибудь, хоть что-нибудь.

Перед глазами пляшут ослепляющие дразнящие тени. Пошатываясь, я блуждаю по ванной, ища выход.

Перестаралась.

Сейчас отключусь.

Черт.

Я шарю рукой по сторонам, пытаясь найти точку опоры. Ничего не нахожу. Понимаю, что спохватилась слишком поздно. Падаю на пол… с громким стуком.

Глава 23

Джордан

– Все, больше не могу, – говорю я, хватая со стола ключи от машины.

Я ждал целый день. Мия так и не появилась.

Уже вечереет.

Я с ума схожу от беспокойства.

Несколько часов назад пытался дозвониться ей на сотовый. Посмотрел ее номер в карточке регистрации, которую она заполняла при заселении. Представляете, я даже не знал номер ее мобильного. Правда, мне ведь не приходилось ей звонить, да и за все то время, что она была здесь, я ни разу не видел у нее в руках телефон. И все же я предпринял попытку.

Зря старался. Телефон был отключен. И я даже не смог оставить речевое сообщение: автоответчик был забит до отказа.

Я расстроен, чувствую себя абсолютно беспомощным. Понимаю, что мне остается только одно: ехать искать ее.

– Я с тобой. – Отец встает.

– Нет, оставайся здесь, – вдруг она появится. Если приедет, сразу позвони мне.

– Где собираешься искать? – спрашивает он, когда я уже открываю входную дверь.

Я останавливаюсь. Понятия не имею. Буду просто кружить по Дуранго, пока что-нибудь не придумаю.