Бегство Квиллера
Шрифт:
— Почему вы помогаете мне, Сайако-сан?
— Вы прибыли с заданием уничтожить Марико Шоду. Наши желания совпадают.
Эта женщина мота получить мой номер только из таиландского посольства. Официально он у них не существовал, хотя я и работал на них, но мне был нанесен визит с приглашением на прием по поводу дня рождения. Значит, они навели на меня эту женщину с целью помочь мне.
Впрочем, сомнительно. Действовала она как одинокая охотница.
— Значит, вы хотите уничтожить Шоду, — осторожно уточнил я. — Почему?
Шода — ее смертельный враг, но я хотел выяснить, нет
— Это не важно, — тут же откликнулась она. Внезапно в ее голосе появились ледяные нотки. — Вам стоит учесть, что другие тоже пытались, но им не повезло. Потому что никто не может убить Шоду из пистолета или подобным образом. Думаю, вы найдете правильной подход к ней. Вы знаете женщин и поймете, как нужно подойти к ней.
Я не спросил ее, неужели она считает Шоду женщиной? Божественные черты лица, стройное тело — да, но в глазах ее я видел дьявольскую злобу. Она-то и привлекала меня, поскольку в ней таилась опасность. Оставалось идти до конца, пока кто-то из нас не найдет свою смерть.
— Если бы мы встретились, Сайако-сан, вы могли бы мне больше рассказать о ней.
Она молчала так долго, что до меня доходили окружающие звуки.
— Нет, встретиться мы не можем. Это слишком опасно для меня. Я постараюсь оказывать вам помощь по телефону.
В это можно поверить. Любой, кто сообщал какие-то сведения о Марико Шоде, подвергал себя смертельной опасности.
— Хорошо, — сказал я.
— Мне нужно было бы знать, как связаться с вами, когда вы покинете свою гостиницу.
Я собирался как можно скорее залечь на дно, но не представлял, в каком я окажусь убежище, потому что не знал ни одного из них, да и в любом случае неосмотрительно давать номер телефона своего потаенного укрытия незнакомому человеку, пусть даже он и спас тебе жизнь. Но сгодится и временный номер.
— Как я могу выйти на связь с вами? — спросил я ее.
— Запишите ваш новый номер и вложите в конверт, на котором напишите мое имя — Сайако. И оставьте его на хранение в Сингапурском банке. — Не рассчитывайте, — тихо добавила она, — что я туда приду. Я буду звонить.
Кое-какие правила конспирации она знала.
— Так я и сделаю, — ответил я ей.
— Очень хорошо. А теперь прошу вас, выслушайте меня, мистер Джордан. Маниф Кишнар вылетит из Бангкока послезавтра, то есть в среду. Я выясню, куда он направится, и постараюсь сообщить вам все, что мне удастся узнать. Но, пожалуйста, верьте мне, что вы должны как можно бдительнее охранять свою жизнь. Когда этот человек решает убить кого-то, осечек у него не бывает. Никогда.
Учтено.
13. Забальоне
…И еще бульон.
— Не добавить ли чеснока?
— Для меня достаточно. Просто восхитительно.
— Я не думала, что ты придешь.
— Почему?
Она подцепила на вилку несколько спагетти.
— Господи, как мне всегда нравилось уплетать за обе щеки. Да потому, что на другой день в посольстве ты устроил мне допрос третьей степени.
В тот день я бы даже собственной матери не доверился.
День, когда разбился самолет.
— Да, теперь я тебя понимаю, но для этого потребовалось какое-то время.
— Но ты даже не подала виду.
— Слава Богу, по крайней мере, для меня, твоя мать еще жива?
— Что? Ах, это… Нет.
— А отец?
— Нет.
— Я так и думала. — И она в упор уставилась на меня своими серо-голубыми глазами. — У тебя сиротский вид.
Ну что ты на это скажешь?
Поднятые жалюзи пропускали последние отсветы дневного солнца; я мог бы попросить опустить их, но еще слишком рано. Этим вечером Кэти была какая-то нервная, что сказывалось в ее поведении: в легких непроизвольных движениях, которыми она привычным для меня образом поднимала худенькие плечи и коротким рывком вскидывала голову, когда хотела о чем-то умолчать; руки беспомощно взлетали в воздух, когда она не могла найти нужных слов. И все же она видела, что я ей снова доверяю.
— Ты потерял их еще в молодости? Мать, отец…
— Не помню.
Она коротко хмыкнула.
— Как в все свое прошлое. Извини. На другой стороне улицы что-то хлопнуло; заметив мою реакцию, она тихо спросила:
— Мартин, неужели тебе нравится такая жизнь?
— Я отнюдь не страдаю паранойей, но просто слишком многие стараются добраться до меня. — Она не сочла это смешным.
Я налил ей еще вина.
— И ты уверен, что это никому не удастся?
— Во всяком случае, пока.
— Здесь ты в безопасности, дорогой. — И тут же добавила: — Не так ли? — Повернувшись, она выглянула в окно.
— Я бы и близко к тебе не подошел, если бы сомневался.
— Не хотелось бы вызывать огонь на себя.
— Могу заверить тебя, что этого не произойдет. Прежде чем позвонить в колокольчик внизу, я провел не меньше часа, минуя улицу за улицей, переходя от дома к дому, растворяясь в толпе и возникая снова, пока не убедился, что совершенно чист. Что удивило меня; я-то был уверен, что соглядатаи вцепились в меня как клещи и мне придется потратить уйму времени, чтобы избавиться от них, после чего придется звонить к ней и извиняться за опоздание. Но таким образом я получил хоть относительное представление о Шоде: единственное, что она умела делать — это убивать и подавлять всякую возможность сопротивления. Женщины, которых она натравливала на жертву, более чем хорошо подходили для такой задачи, но только если они четко видели цель, ибо выслеживать ее в поле по-настоящему они явно не умели. В тот день, когда мы с Кэти сидели за ленчем в “Эмпресс-плейс”, они должны были засечь и ее, выяснить, где она работает, и висеть на ней день и ночь, исходя из предположения, что рано или поздно она опять встретиться со мной. То азы слежки.
У Сайако был совершенно иной подход.
— Ты довольно часто бываешь в таиландском посольстве, не так ли?
Кэти посмотрела мне в глаза.
— Мы поддерживаем с ними связь. А что?
— Ты говорила там обо мне?
— Я не занимаюсь сплетнями.
— Знаю. Но не стоит предполагать, что, если я работаю с ними, они настолько мне доверяют, что не пустили кого-нибудь за мной по следу.
Это было довольно правдоподобное предположение.
Ее рюмка застыла на полпути к губам.
— Это имеет значение, не так ли?