Бегство Квиллера
Шрифт:
— Где это? — спросил Пепперидж.
— Напротив Пномпеня, по другую сторону Меконга. — Теперь он выжидающе смотрел на меня. Половина дела была как-то определена, я был второй половиной — и ему необходимо было знать, есть ли у меня какие-то вопросы. Они у меня были. От ответа на них зависели успех или поражение.
— Могут ли они вскрыть контейнеры и заменить их содержимое?
— Могут что?
— Разрешите мне переговорить с ними. — Я был подчеркнуто вежлив, действуя строго по уставу, потому что он все же был из Службы
Помедлив, он протянул мне трубку.
— Вас слушают.
— Добрый день. Дело не терпит отлагательства. Можете ли, вы заменить содержимое контейнеров и отправить их по старому месту назначения.
Молчание. Кажется, я ясно изложил свою мысль…
— То есть напихать туда чугунные чушки или что-то такое.
— Да, все, что попадется вам под руку. Мы хотим, чтоб они прибыли к месту назначения запломбированными, словно к ним никто не прикасался. Это возможно?
Пауза, затем:
— Чтоб вам провалиться! Что означало: да, возможно.
— Господи, — с облегчением вздохнул я, — больше от вас ничего не потребуется.
— Не могу ответить тем же, — возразил мой собеседник, потому что вы, скорее всего, рехнулись, или вам моча в голов ударила, но, наверно, для вас это жизненно важно. — Тон его изменился. — Ладно, значит, вы хотите, чтобы все осталось вроде бы как нетронуто — фирменные знаки, обшивка, грузовая декларация и так далее. Так?
— Да.
— И когда груз будет на месте, мы можем упаковаться и уносить ноги, верно?
— После того как “Рогатки” будут переданы таиландской армии.
— Ясно, мы не собираемся оставлять эти штучки валяться в парке на потеху детям, так что не беспокойтесь. Слушайте, могу ли я получить подтверждение задания от Службы контроля?
— Подождите. — Я повернулся к Ломану: — Вы слышали, о чем я просил их, и они говорят, что могут это сделать; заключительная фаза операции теперь мне совершенно ясна; я готов воспользоваться единственным шансом — можете ли вы предоставить мне полную свободу действий?
Он стоял, уставясь на меня: руки за спину, носки туфель вместе, голова набок, — и я видел, как он лихорадочно просчитывает ситуацию, включая и предположения, что с ним сделают в Лондоне, если выяснится, что он позволил мне загубить задание.
Пепперидж подошел поближе и тоже смотрел на меня; глаза его оставались невозмутимыми, только рот сжался в тонкую полоску, выдавая напряжение, ибо он понимал, что тоже окажется под огнем, если позволит своему оперативнику загнать шефа в ловушку и все завершится фиаско.
Затем
— Контроль. Руководство вашими действиями доверяется оперативнику на месте. Он вернул мне трубку.
— Благодарю вас, сэр.
Это было больше, чем я просил, больше, чем мог ожидать, гораздо больше — он возложил на меня полную ответственность за ход дальнейших действий.
— Когда груз будет доставлен в Прей Вент? — спросил я.
— Сегодня в 21.14.
— Где совершите подмену?
— В Пномпене.
— В аэропорту?
— Да, в складских ангарах.
— Скрытно?
— Мы подкупили двух таможенников.
— То есть уровень риска невелик?
— Невелик. Иными словами, девяносто процентов за удачу. — Я быстро перебрал в памяти порядок событий, дабы убедиться, что ничего не забыто: вроде все идет, как и полагается.
— Сколько времени потребуется им, чтобы, получив груз, вскрыть контейнер и проверить содержимое.
— Не могу знать, сэр. Думаю, зависит только от них. Но, думаю, не больше получаса, чтобы вытащить груз из трюма, а потом им понадобится только пара ломов.
Значит, в моем распоряжении будет не больше получаса. Но им придется проверить весь груз прежде, чем они свяжутся с Шодой.
— Сколько контейнеров на месте?
— Двадцать.
Думай. Сколько нужно времени, чтобы вскрыть двадцать ящиков и во всех проверить содержимое? Час. Да, скажем, час. Значит, расчет времени включает в себя девяносто минут, минус примерно… — Я взглянул на Пеппериджа: — Сколько времени займет дорога до аэропорта?
— В сопровождении эскорта — минут сорок.
Значит, минус сорок минут и другие сорок пять минут, пока Шода получит сигнал по рации, и ее лайнер стартует до места. То есть резерв в пять минут. Пять.
Лучше, чем ничего, прикинул я, и пусть даже времени будет еще меньше, какой-то шанс все же остается, пока не отщелкала последняя секунда. Так что надо рисковать — вперед.
— Хорошо, — бросил я в трубку, — принимайтесь скорее за дело. — Вопросы есть?
— Нет.
— Тогда за дело и будьте на связи.
— Конец связи.
После я сразу зашел в небольшой туалет рядом с курительной, где прополоскал рот водой, помыл лицо, вытер его и вернулся обратно в салон, где и рассказал Ломану и Пеппериджу, что я собираюсь делать.
— Она убила моего отца.
Вокруг лампы кружились мотыльки.
— Мне очень жаль.
— Благодарю вас.
Она благодарит меня… Матерь Божья, не появись я на радиостанции, она не отдала бы приказ разбомбить ее. Сука!
— Вы знали, что он погиб? — Да, Сайако-сан.
Мотыльки продолжали кружиться вокруг лампы, налетая на нее, и золотистая пыльца невесомо опускалась книзу.
— Кишнар… Чем все кончилось?
— Мы послали его Шоде. В гробу.
Я услышал, как у нее перехватило дыхание.