Бегство налегке

Семироль Анна

– А тебе зачем?

– Уезжаю я. В другой город, - зачем-то начал разъяснять Максим, - Опаздываю.

Водитель повёл пятачком, словно прикидывая, охота ему везти мальчишку-халявщика или нет. Пожевал пухлыми губами. Ещё подумал.

– Садись.

Обрадованный Макс юркнул в открывшуюся дверь и заёрзал, устраиваясь на сидении. Водитель взирал на него с трепетной отеческой заботой, возложив на руль волосатые конечности.

Секунда, пять, десять...

– Что не едем?
– поинтересовался Максим.

–

Я тебе вот что хотел сказать: надо больше ходить! Ходьба - залог здоровья. Не бег, не прыжки, не метание ядра - только ходьба! Совершая пешие прогулки, ты укрепляешь не только мышцы ног, но и сердце, и лёгкие! Улучшается цвет лица, стимулируется иммунитет, повышается жизненный тонус! Посмотри на меня: я много хожу - поэтому здоров как...

– Боров, - закончил за водилу Максим, уже захлопывая пинком дверцу авто.

"Твинс" скрылся за поворотом, оставив в воздухе висящее облако флегматичной пыли. Макс взглянул на часы: через час... нет, через пятьдесят две минуты уходит его автобус.

– Я должен успеть, - упрямо сказал Максим и зашагал вверх по улице.

* * *

Время шло. Где-то шёл дождь, в единственном на весь городок кинотеатре шла мелодрама "Не уходи!", маленькая пухлая блондиночка с улицы Седова с грустью рассматривала одновременно сломавшиеся каблучки на босоножках и вспоминала, как эти босоножки шли к её выпускному платью...

И Макс шёл. Ему было наплевать и на далёкий дождь, и на кино, и на блондинку. Его волновало только время.

На попутки не везло. Автобусы как сквозь землю провалились. А время неумолимо уходило, маня за собой Макса призрачно-тонким, словно секундная стрелка, пальцем.

Город путался под ногами с навязчивостью и фанатизмом голодной кошки, учуявшей в сумке свежую рыбу. Он постоянно отвлекал Макса на самые разные мелочи: хлопки петард во дворах, какие-то яркие плакаты на тумбах для афиш, работающие фонтаны, до сего всё время, сколько себя помнил Максим, стоявшие сухими... На Площади Труда развернули строительство с размахом: возле красочного щита с проектом огромного спорткомплекса Максим остановился и принялся за пристальное изучение.

– Вам нравится?
– раздался за его спиной взволнованный голос.

Макс обернулся. В метре от него обнаружился маленький пожилой человечек, карикатурно напоминающий учёного Эйнштейна печальными усами и пушистой седой гривой. Перепачканные глиной руки нервно теребили растрёпанный бумажный рулон.

– Вам правда нравится?
– повторил человечек, с надеждой глядя на Максима.

– Да. Наконец-то хоть что-то новое здесь появится. А то был пустырь с дурацким названием...

– Это мой собственный проект!
– с гордостью воскликнул "Эйнштейн", - Я так долго мечтал, готовился, собирал деньги... А теперь сам строю! Смотрите, как много я уже сделал! И всё один! Пойдёмте, молодой человек! Я Вам всё покажу...

– Нет, -

покачал головой Максим, - Я очень тороплюсь, извините.

– Я Вас очень прошу! Неужели Вам так жалко нескольких минут?
– с мольбой вскричал человечек.

– Время - деньги, - резко ответил Макс и пошёл прочь.

На углу Максим зачем-то оглянулся. Вздрогнул: ему показалось, что сгорбленная фигурка фанатичного строителя растаяла в воздухе. Решительно помотал головой, изгоняя видение, и прибавил шагу.

Буквально через триста метров пристали девчонки с рекламками:

– Здравствуйте мы рады представить Вам наш новый одеколон мужской серии "Мистик" только сегодня бесплатный пробничек, - хором протараторили три белозубые красавицы. Эх, ну где они были вчера, с тоской подумал Максим.

– Извините, я тороплюсь, - как можно мягче сказал он.

– Всего секундочку!
– умоляюще пропели девушки, - Возьмите хотя бы пробничек!

А одна вдруг тихо сказала:

– Мы план не выполняем. Ну хоть Вы помогите... пожалуйста.

В другой день Макс решился бы пригласить её в кино. Или просто погулять. Девушка была такая грустная и хорошенькая...

– Спасибо, - бросил он, засунул пробник в карман джинс, и почти протолкавшись между девушками, пошёл дальше.

За его спиной повисла полная тишина. Будто провал. Промчавшийся порыв ветра взлохматил Максиму волосы, ощутимо толкнул в грудь и скрылся. Упал в пропасть, подумал парень.

Следующие двадцать минут под ногами никто не мешался. Макс пробежался, потом перешёл на шаг. Внутри поселилось какое-то странное ощущение. На уровне дурного предчувствия. Где-то в лабиринтах памяти мигал тревожным глазом маячок. Пытаясь разобраться, что же его так беспокоит, Максим погрузился в раздумья.

– Бабушке надо будет позвонить, - сказал он сам себе, - Только не сейчас. Когда доберусь до места. И друзьям...

Нет, Макс, дело не в друзьях и не в бабушке, вздохнул внутренний голос. Думай, парень, думай...

Где-то впереди испуганно вскрикнула женщина и истошно завопил младенец.

* * *

– Я даже не поняла, как это случилось, - в очередной раз, словно заведённая, повторила молодая женщина в красном, как сигнальный флажок, сарафане, - Мы, наверное, на камень налетели... или бордюр.

Понемногу успокаивающийся ребёнок у неё на руках тихонечко всхлипывал. Максим ловил раскатившиеся по дороге апельсины, баночки с детским питанием, плавленый сырок в треснувшей коробке и пузатую бутылку газировки. У обочины стояла виноватая во всём коляска с наспех прилаженным колесом. Тикали часы.

Поймав последний, самый далеко укатившийся апельсин, Максим бегом вернулся к женщине с малышом.

– Вот, - кивнул он на гору продуктов в своих руках, - Куда это?

– У пакета ручки оборвались, - сказала женщина беспомощно.