Бегство от реальности Саймона Рейли
Шрифт:
Просто, не могу говорить о тебе в прошедшем временем. Ты же здесь. Рядом?
Говорят, в этих записках нужно сказать "Прощай". Но я не могу, словно в глубине души еще осталась какая-то надежда, и она держит мой тонущий корабль на плаву. "Прощай" убивает веру в то, что мы можем встретиться. Это слово жестоко всё прерывает. В отличие от "пока" и "до свидания". Не проси, я скажу тебе лишь: "До встречи, Солнышко".
К сожалению,
Прости. Я идиот.
Вернись. Пожалуйста. Только вернись, и я буду самым счастливым человеком… Но этого не случится. Я слишком многого прошу…
Навеки твой. Саймон Рейли".
Некоторые буквы расплылись от попавшей туда влаги.
Читая это письмо, Карси, чувствуя ком в горле, прислонилась спиной к дереву.
– Ты ведь не знаешь, – в сердце принцессы что-то болезненно сжалось. В носу щипало, и на глазах выступили слёзы. Она поспешила их стереть ладонью и заморгала, чтобы не выдать свою слабость. Хотя, перед кем?
Ей очень хотелось увидеть Саймона, прижать к себе, сказать, что всё теперь будет хорошо. Сколько же боли он пережил?
– Я вернусь, – Карсилина с надеждой посмотрела вверх. Ветви деревьев скрывали от нее ясное небо.
Карси втянула воздух в легкие и заметила: «Как же хорошо – дышать».
В следующий момент, не глядя под ноги, принцесса сделала шаг и, с визгом, провалилась в глубокую тёмную яму. Падая, она зацепилась за выступающий круглый камень и повисла, держась за него правой рукой. Яма была узкая, не шире колодца и неизвестно какой длины. Всюду торчали скользкие камни.
Карси ухватилась за другой камень, слыша лихорадочное биение собственного сердца.
Глубоко внизу кто-то полз. Слух не подводил, там двигалось что-то огромное. Наверное, это был вход в его нору. И оно, учуяв добычу, решило подняться.
– Змея что ли? – Девушка пыталась выкарабкаться наверх, что было весьма трудным занятием, ведь мышцы не привыкли к таким нагрузкам. Она не посещала никаких занятий по скалолазанию и не знала, как правильно перемещаться, но жажда жить мотивировала бороться.
***
Где-то в окружении хвойных деревьев, Декабрина приказала вихрю:
– Хватит!
Ветер пропал, её невольные попутчики тут же попадали в снег. Сулитерия угодила в сугроб головой, да еще и с открытым ртом, и теперь отплевывалась, вытирая губы.
Мартин Вейс примял собой Зольтера.
– О, мои кости! – Простонал Золотский, сбрасывая барона со спины.
– Виноват…
Только Саймону каким-то чудом повезло. Он единственный умудрился приземлиться на ноги и не упасть. И теперь стоял рядом с Декабриной, ожидая, пока остальные смогут
Затем, Декабрина бодро поманила всех за собой, не думая останавливаться. Чтобы не упустить девчушку из виду, пришлось поднажать.
Наконец, они вышли на опушку и увидели маленькую деревянную избёнку.
– Ура! – воскликнула Сулитерия, бросаясь бежать "навстречу" избе, не обращая внимания на то, что ноги по колено утопали в снегу, и, умудряясь держать равновесие.
– Эй! Подожди! – воскликнул Зольтер и рванул следом.
Саймон встретился взглядом с Декабриной и посмотрел в другую сторону.
Дверь избёнки с тоскливым скрипом отворилась. И все вошли.
Теплее не стало. Поёжившись в полумраке, Саймон ступал по скрипучим половицам.
Комнатка была очень маленькая и единственная, с крошечным окошком возле печи. Дрова для печки лежали в углу, рядом с перевёрнутым столиком. Больше никакой мебели не наблюдалось. Только несколько шкур животных висело на стенах.
Не обращая ни на кого внимание, Сулитерия приблизилась к одной из стен и потянула старую шкуру на себя, пытаясь снять ее и завернуться, чтобы согреться. Удивительно, но моль, наверное, в таких условиях просто издохла.
Зольтер, заметив, как юная колдунья накидывает это на плечи, попытался не хмыкнуть.
– Нужно растопить, – произнес эльф, похлопав по кирпичной печке.
– Сейчас сделаем огонь и согреемся, – улыбнулся остальным Мартин Вейс, сгибаясь и поднимая парочку поленьев.
Прикинув, какое из них тяжелее, барон затолкал деревяшки куда надо.
– Что-то я сомневаюсь. Декабрина, дверь закрой, дует! – обернулся на неё Золотский.
Дочь Зимы с неохотой захлопнула. Она к теплу не привыкла.
– А спички у нас есть? – поинтересовалась Сулитерия, стуча зубами. Ведь пламя, которое творят колдуны, холодное и никого не греет, точнее, оно может согреть только Трегторф, но при этом, спалит избу и всех вокруг. – Или зажигалка?
– Нет. – Покачал головой барон Вейс, закинув последнее полено.
– А как же… – не закончила Сулитерия.
Он произнес что-то, и в печке разгорелся веселый огонёк. Дрова приятно затрещали, и по комнатке пронеслось тепло.
– Теперь гораздо лучше. – Кивнула Сулитерия и уселась, подложив под себя шкуру, возле печки, выставив ладони перед огнём.
Остальные сразу же разместились возле очага, томимые желанием согреть хотя бы руки. Саймон даже не старался держаться дальше от неё, потому что тепло было важнее.
Только Декабрина отказывалась подходить ближе.
– Как хорошо! – воскликнула Сулитерия, расплываясь в блаженной улыбке, вытянутые пальцы приятно покалывало.
– Декабрина, а ты знаешь, где здесь ближайший город, ну или деревня? – Саймон повернул голову к зимнему месяцу.
Девочка промолчала, словно не слышала заданного вопроса.