Бегство от свадьбы
Шрифт:
Анабель выпила стакан сока и две чашки кофе, заставила себя съесть круассан. Попросила счет за завтрак и комнату, расплатилась кредиткой и снова отправилась в путь. Она ехала все дальше, в золотисто-голубое майское утро, и чем дальше на юг забиралась, тем жарче становилось. Пейзаж за окном все время менялся. Зеленые леса и поля уступили место оливковым деревьями и кипарисам. Воздух наполнился ароматом лавандовых полей. Дорога петляла, небо из голубого стало ярко-синим, с правой стороны из-за холмов время от времени показывалось сверкающее на солнце море, еще более синее, чем небо. Девушка вела машину по покрытым
Это было настолько прекрасно, что Анабель чуть не поддалась искушению остановиться и провести здесь несколько дней. Девушка уже устала, так хотелось по-детски похныкать, но заставила себя ехать дальше. Тревожные мысли одолевали ее, хорошо хоть дорога была почти пуста. Все-таки путь оказался хотя и длиннее, но времени потребовал меньше, чем если ехать напрямую через горы. Управлять машиной стало сложнее, когда она съехала с шоссе и очутилась на забитой транспортом узкой извилистой дороге, вьющейся вокруг мерцающей глади озера, казавшегося голубым зеркалом в обрамлении зубчатых горных вершин.
К этому времени девушка настолько устала, что вела машину почти автоматически, не замечая ничего вокруг. В таком состоянии ничего не стоило попасть в аварию.
Мне надо остановиться, найти гостиницу, тупо говорила она себе, всеми силами пытаясь перебороть дремоту.
Беглянка совсем не знала местности и не представляла, где находится ближайший отель. И вдруг совершенно неожиданно увидела справа огни гостиницы, резко крутанула руль и подъехала к старинным чугунным воротам. Водители задних машин громко загудели, испугавшись столь неожиданного маневра. Сопровождаемая противными звуками клаксонов, Анабель проехала ворота и остановила машину прямо перед входом в гостиницу.
Это был старый отель, когда-то роскошный, сейчас, впрочем, немного запущенный, но следы былого шика угадывались во всем — и в мерцании хрустальных люстр холла, и в зеркальной поверхности мраморных полов, и в аккуратных дорожках ухоженного сада.
На посыпанной гравием площадке стояли в ряд несколько автомобилей. Девушка нашла местечко между ними и припарковалась. Даже не вытащив багаж из машины, она нетвердым от усталости шагом вошла в вестибюль.
Портье за полированной стойкой красного дерева взглянул на нее с вежливым радушием, но лицо его вытянулось, едва он заметил потрепанные джинсы и старенький пиджак.
— Слушаю вас, синьорина… — Надо же, успел заметить отсутствие обручального кольца.
Анабель ответила по-итальянски — к счастью, не забыт язык матери! Девушка объяснила, что путешествует на машине, что ей нужна комната на одну-две ночи, что машина припаркована во дворе и багаж остался там.
Служащий посмотрел на гостью довольно скептически, но предложил иллюстрированную брошюру с указанием цен за номера. Вполне вероятно, портье ожидал, что, взглянув на цифры, она, смущенная дороговизной, ретируется, но Анабель, быстро скользнув глазами по перечню, кивнула. Ей все равно, сколько бы ни стоило. Она едва держалась на ногах, мечтая только об одним завалиться поскорее в постель, благо наличных денег у нее пока достаточно.
— У вас есть свободная комната с видом на озеро?
— Одноместная?
— Да, пожалуйста.
— Как вы будете платить,
— Наличными и вперед, — произнесла Анабель, вынимая из сумочки бумажник и выкладывая на стойку необходимую сумму.
Портье недоверчиво разглядывал банкноты.
— У вас нет кредитной карточки?
Конечно есть, — ответила она, начиная терять терпение, и достала карточку. Тот взял карточку и принялся внимательно изучать.
За сегодняшнюю ночь я хотела бы заплатить наличными. Если я решу провести здесь еще несколько дней и у вас будет свободная комната, то я буду расплачиваться картой. Надеюсь, это снимает всякие проблемы?
Портье выглядел озадаченным, но кивнул в знак согласия, вернул карточку и попросил заполнить бланк для гостей.
Наконец он попросил ее документы и изумился еще больше, когда девушка протянула итальянский паспорт.
— Так вы итальянка? — Удивление в его голосе подсказало девушке, что произношение ее отнюдь не такое хорошее, как ей казалось.
Она терпеливо объяснила:
— Я родилась в Италии, но живу в Англии. Мой отец англичанин, а мама — итальянка, поэтому у меня двойное гражданство.
Юноша вернул паспорт и наконец-то широко улыбнулся.
Тогда паспорт не нужен. — Он забрал деньги и вручил Ан ключ от комнаты. — Надеюсь, что ваше пребывание будет приятным, синьорина. Хотите, я помогу вам с багажом?
— Да, пожалуйста, — ответила она, передавая ключи от машины. — Будьте добры, принесите мне только чемодан из рыжей кожи.
Едва войдя, девушка сразу нашла ванную комнату, открыла кран и погрузила пылающее лицо в чистую холодную воду. Вот чего ей действительно сейчас хотелось, так это принять ванну. Но придется подождать, пока принесут багаж и можно будет достать чистые вещи, чтобы переодеться.
Вошел портье с чемоданом; Ан дала щедрые чаевые, получив в ответ широкую улыбку.
Снова оставшись одна, девушка быстро разделась и залезла в ванну. Лежала в воде около получаса, пока окончательно не пришла в себя. Потом вытерлась махровым полотенцем, натянула отделанную английским кружевом батистовую ночную рубашку и легла. Несмотря на ванну, мышцы ныли, а в ушах звенело от усталости. Она не смогла припомнить, чтобы когда-нибудь прежде так выматывалась. Смертельно хотелось закрыть глаза и отключиться от всего. Но сначала следовало позвонить Петеру. Прошло несколько месяцев с того времени, как они разговаривали в последний раз. Ни один из них не был большим любителем писать письма, но тем не менее, несмотря на частые перерывы в общении, их связывала крепкая дружба. Могло пройти несколько лет с последнего свидания, но при новой встрече казалось, что они и не расставались никогда.
Анабель всегда делилась с Петером всеми своими проблемами. И теперь сможет откровенно рассказать ему о том, что терзает ее, объяснить, почему не в силах отважиться на свадьбу. Он все поймет. Петер — единственный человек в мире, кому она рассказывала о своем прошлом.
Когда Анабель была еще ребенком, Петер жил в соседнем доме. Он старше нее на четыре года. Невысокого роста тихий смуглый мальчик, который всегда или что-то рисовал, или лепил из пластилина забавные фигурки. Они подружились, потому что дружили их матери и еще потому, что оба не находили общего языка с другими ребятами.