Бегство с планеты обезьян (сборник)

Дик Филип Киндред

— Посмотрите, она и следующий апельсин отдала, но уже другой обезьяне. Неплохие манеры, а, Грег?

— Да, сэр, — автоматически произнес адъютант. Ему в отличие от адмирала было глубоко наплевать на манеры мартышек: он мечтал поскорее вернуться в Сан-Диего, где его ждала прелестная блондинка — танцовщица ночного клуба. Но похоже, что в этот вечер она может его и не дождаться.

Самка шимпанзе доела свой апельсин и принялась очищать новый. Очистки она собирала в кучку.

— Грег, — сказал адмирал Джардин, — пододвинь к столу урну, интересно, как она будет

реагировать?

— Да, сэр.

Шимпанзе сбросила очистки в корзину. Одна шкурка упала на пол.

Самка заметила это, наклонилась и подняла ее.

— Да, они хорошо выдрессированы, — сказал доктор Ахмед. — Я думаю, что они были чьими-то домашними животными.

При этих словах одна из обезьян громко фыркнула.

У адмирала Джардина мелькнула мысль, что у некоторых его подчиненных манеры хуже, чем у шимпанзе.

— Я думаю, — сказал он, — им понравится в зоопарке. Там у них даже будет компания: как мне сказали, в соседней клетке сидит горилла.

Услышав это, самка шимпанзе всадила с размаху ножик в стол.

Это вызвало у адмирала улыбку:

— Можно подумать, что она поняла мои слова и ей не нравятся гориллы.

Глава 4

Лос-Анджелесский зоопарк был погружен в полумрак. Джим Хаскинз, насвистывая несложный мотив, заканчивал обход ветеринарного отделения. Днем здесь творилось нечто невероятное, но к вечеру все утихло, правда, у входа в отделение остались стоять двое вооруженных матросов. Еще несколько военных расположились в трейлерах неподалеку, но они не мешали Джиму.

Перед уходом домой Хаскинз навестил лисенка, который несколько дней назад, выскочив из клетки, попал в вольер к собакам динго, которые изрядно его потрепали. Лисенку еще повезло: рядом находился один из служащих, который и вызволил его из вольера. Сейчас лисенок почти здоров, и в этом немалая заслуга Джима, мечтающего стать ветеринаром. Через год, когда Джим закончит вечернюю школу, он получит вожделенный диплом, а вместе с ним и право заниматься любимым делом.

В следующей клетке находилась лань. Джим сомневался в ее выздоровлении: пневмония всегда плохо переносится животными, а ланями особенно. Жаль, конечно, но хорошо еще, что это — не редкий экземпляр. За клеткой с ланью помещалась клетка самца гориллы. Официально гориллу звали Бобо, но кто-то из служащих дал ей кличку Чудовище, что больше соответствовало ее ужасному нраву, который еще и ухудшился после того, как умерла подруга Чудовища.

Джим надеялся, что гориллу в скором времени переведут в другой зоопарк, где Чудовище найдет себе новую самку. Хаскинз без сожаления миновал клетку с гориллой и подошел к шимпанзе. Их доставили в зоопарк только сегодня. Джим был уверен, что эти три обезьяны раньше жили у кого-то дома. Об этом говорило то, что они, во-первых, настояли на том, чтобы им оставили одежду, а во-вторых, не хотели отдавать ножик, но тут Джим не пошел на уступку: правила зоопарка должны соблюдаться всегда, независимо от того привезли обезьян вооруженные моряки и куча докторов или простые охотники.

В

клетке, где жили шимпанзе, все еще горел свет. Вид обезьян встревожил Джима: они сидели тихо, прижавшись друг к другу, и были очень грустными. К тому же все трое так и не притронулись к еде. Джим похвалил себя за предусмотрительность: идя сюда, он захватил несколько апельсинов и бананов.

Выбрав самый крупный и сочный банан и очистив его, смотритель протянул его самке шимпанзе, сидевшей с краю. Обезьяна, вместо того чтобы взять лакомство, ударила Джима по руке, да так, что банан отлетел в сторону, а после, пропустив руку сквозь прутья решетки, влепила ему пощечину. Джим отскочил от клетки.

— Что ж, подруга, — сказал он, — не хочешь — не надо. Спокойной ночи, — он выключил свет и осторожно затворил дверь.

Шимпанзе проводила его взглядом.

— Я тебе не подруга, — тихо проговорила самка и повернулась к своему соседу.

— Зира, дорогая, контролируй себя. По-моему, они стараются быть добрыми.

— В этой клетке пахнет гориллами, — ответила Зира. Самец взял ее за руку.

— Корнелиус, где мы? — жалобно спросила Зира. — И почему мы делаем вид, что мы — глупые животные?

Корнелиус посмотрел на второго самца:

— Это была ваша идея, доктор Мило. До сих пор у вас не было возможности все объяснить, но сейчас вы скажете нам, что все это значит?

— Им лучше не знать, что мы понимаем их язык и умеем разговаривать. Я так думал с самого начала, — сказал Мило. — Теперь я убедился, что был прав. Подумайте сами: мы вышли на орбиту в корабле полковника Тэйлора, увидели, как атмосфера Земли взорвалась, и я не сомневаюсь, что вся жизнь на Земле погибла. Ведь так?

Зира и Корнелиус кивнули в знак согласия.

— Но если Земля погибла, то где же мы находимся? — спросила Зира.

— Сейчас поймете. Итак, мы, наверняка, последние представители нашей цивилизации. Последние из обезьян, уничтоживших друг друга в войне, в которой не могло быть победителей. Вы должны смириться с тем, что мы никогда не вернемся домой. Что же насчет того, где мы находимся, то я думаю, что мы попали в прошлое. У меня не хватает знаний, чтобы точно объяснить, как это произошло. Сейчас цивилизация обезьян находится в далеком будущем, мы же — в глубоком прошлом, в том времени, когда человек правил Землей, а обезьяны не умели разговаривать.

— Но мы же видели, что Земля погибла, — сказал Корнелиус.

— Да. Но все это случится в будущем и именно так, как мы и видели. Во время взрыва что-то произошло, и мы очутились в прошлом.

— Но как? — воскликнул Корнелиус.

— Я не совсем уверен в своем объяснении, — ответил Мило, — но все-таки попробую: философы нашего времени доказали, что существует зависимость между временем и скоростью. Каким-то образом наша скорость на орбите плюс ускорение от взрыва и составили необходимую величину для того, чтобы корабль попал в прошлое. Если вам не нравится это объяснение, то можете считать, что все это просто волшебство. Да и важно не объяснение, важно то, что мы здесь.