Бегство в Опар
Шрифт:
Внутренние ворота также оказались открытыми, их тяжеловесные бронзовые створы развернуты в обе стороны. Путники вступили на широкую улицу с названием “Божества-Птицы”. Большую часть улицы шириной 115 футов занимал еще один рынок. Здесь продавалось множество животных и птиц, предназначавшихся для жертвоприношений в Храме Кхо — на другой стороне улице.
Клайхи вела группу сквозь палатки, загоны для скота и сараи, оставляя позади шумных животных, птиц и еще более шумливых продавцов и покупателей. Ее целью был гигантских размеров девятиугольный вход в храм — массивное, выполненное из гигантских блоков здание, увенчанное огромным куполом в форме луковицы, крытым пластинами
Хотя птицы и выглядели так, будто их высек сумасшедший, но если посмотреть внимательно, замысел становился понятен. Гранитные скульптуры изображали птиц, превращающихся в людей, стадии различных метаморфоз.
Хэдон нервничал и обливался холодным потом с тех самых пор, как группа покинула лодку. Только теперь на расстоянии всего лишь двадцати футов от входа в храм ему стало полегче. Во рту все еще ощущалась сухость, но он уже смог пить из фонтана, струящегося как раз рядом с храмом.
И тут он услышал, как позвали:
— Хэдон! Хэдон!
Он обернулся и увидел своего старого приятеля, Сембеса, товарища по детским играм и соперника по Малым Играм. Сембес выбыл из соревнования по борьбе вследствие победы Хэдона, но зла на него не затаил. Когда Хэдон отправлялся в Кхокарсу, Сембес вручил ему подарок и пожелал успеха.
Но теперь все могло измениться. Сембес вынужден подчиняться приказам; он, должно быть, хороший офицер и исполнит свой долг, даже будучи не согласным с приказом.
Хэдона насторожила униформа Сембеса, свидетельствующая о том, что он — лейтенант гвардии Храма Ресу, Пламенеющего Бога.
Сембес мог бы и улыбнуться, увидев друга, отсутствовавшего столь долго, но, вероятно, его просто потрясла встреча. Речь Сембеса несомненно звучала сдержанно, будто он испытывал сильное напряжение.
За ним стоял отряд из двенадцати копьеносцев.
Он шагнул к Хэдону, протягивая руку. Казалось, лицо сначала сморщилось, потом расправилось, затем вновь сморщилось. Узкие глаза лейтенанта пристально смотрели на прибывших, скользя с Хэдона на Клайхи, далее на остальных, потом снова на Хэдона.
— Послушай, Хэдон! Получилось так, что я только что приступил к патрулированию этого района и — надо же! Я вижу тебя! Я думал, что ты в Кхокарсе!
Позади Хэдона раздался шепот Лалилы:
— Берегись, Хэдон. Он лжет! Его прошиб пот от страха!
Клайхи остановилась. Теперь она шипела, как змея, говоря:
— Лалила права! Кто-то заметил тебя в доке, Хэдон, и поспешил к Королю! Его шпионы вездесущи!
— Приветствую тебя, мой старый друг! — сказал Хэдон. Он снял груз со своего плеча и засунул руку в одеяло. Пальцы его сжали рукоятку Каркена, куска слонового бивня, обрезанного по краю для удобства.
Сембес остановился:
— Что с твоим глазом, Хэдон?
— Я дал ему отдохнуть, — ответил Хэдон, срывая повязку. Потом тихо сказал Клайхи: — Отведи остальных в храм.
Сембес взялся за рукоять тяжелого меча из дорогой углеводородистой стали; оружие было выполнено из сваренных меж собой полосок и имело такую же листообразную форму, как и мечи добровольцев, но было примерно на фут длиннее.
— Итак, ты
Хэдон помедлил с ответом. Лалила, держа Абет и Кора за руки, обошла его и поспешила ко входу. На минуту Сембес перевел взгляд на нее, но, видимо, на ее счет инструкций не поступало. Пага, перекатываясь, последовал за ней с мрачным видом, держа руку на рукоятке своего короткого меча. Кебивейбес колебался какое-то время, потом сказал:
— Офицер, я бард и потому моя персона неприкосновенна. — И добавил — Это было бы непростительно в глазах великой Кхо и всего человечества.
— Тогда встань в стороне, — велел Сембес. Пот градом катился с него. Он смахнул его с глаз тыльной стороной ладони, а затем выдернул меч из ножен. Это послужило сигналом солдатам, которые выстроились полукругом, держа копья, направленные на Хэдона.
Кебивейбес, стоя теперь позади Хэдона, прошептал:
— Я так сказал лишь затем, чтобы выиграть время, Хэдон. — Я буду сражаться на твоей стороне.
— Благодарю, — сказал Хэдон, снизив голос. — Но иди в храм как можно скорее. Я не хочу, чтобы ты стоял у меня на пути.
Бард от удивления разинул рот, затем пробормотал какие-то оскорбления. Хэдону некогда было вдаваться в объяснения. Он вытащил тену из тюка и шагнул вперед.
В это самое время Клайхи также двинулась вперед. Она держала высоко свой посох и кричала:
— Остановись! Этот человек под покровительством Фебхи и, следовательно, самой Кхо! Он муж той женщины, к которой благоволит Кхо и к которой обращался Ее Голос! Троньте одного из них, и вы испытаете на себе гнев Богини!
Сембес взмок еще больше. Копьеносцы побледнели.
Хэдон оглянулся. Крики, возгласы и болтовня, доносившиеся с базара, стихли. Большинство продавцов и покупателей молча уставились на них; слышался лишь шум, производимый животными.
Сембес вымолвил:
— Жрица, у меня приказ, и он поступил от Короля, самого главного жреца самого Ресу. До тех пор, пока не поступят контрприказы лично от Короля или Королевы, я должен исполнять свой долг. И вы, конечно же, это понимаете.
— Я понимаю, что ты игнорируешь мои слова! — закричала она. — Мне повторить?
Хэдон вновь взглянул налево. Лалила и дети уже находились внутри храма. Пага стоял у входа, пристально смотря на них. Он выглядел неуверенным, будто не мог решить: остаться ли ему защищать Лалилу или вернуться на помощь Хэдону.
Хэдон проговорил:
— Беги так, будто сама Копоескин гонится за тобой, Кебивейбес! Я больше не могу их сдерживать! Иди немедленно!
С криком он еще раз шагнул вперед, держа рукоять Каркена обеими руками. Сембес с воплем двинулся правой ногой вперед, его торс изогнулся, образовав одну прямую линию с левой ногой. Лезвие меча Хэдона ударило офицера с одной стороны, и острый край скользнул вдоль яремной вены Сембеса. Хэдон отступил назад; из шеи Сембеса хлынула кровь, он упал. Хотя Сембес не был столь же искусным фехтовальщиком, как Хэдон, но пострадал он не из-за этого, причиной его поражения явился жесткий непререкаемый порядок. Только нуматену имели право пользоваться длинным, слегка изогнутым оружием с тупым концом. Несмотря на его очевидное превосходство по сравнению с более коротким кинжалом в индивидуальной схватке, военным и морякам по всей Империи запрещалось использовать его — исключение составляли микавуру, но пираты не ведали норм морали. Правда состояла в том, что, будь Сембес вооружен тену, он также мог погибнуть, но не столь быстро, а его копьеносцы могли бы продвинуться и отогнать Хэдона.