Бегущая могила
Шрифт:
— Ты в порядке? — тихо спросила она, когда он прислонился к стене.
— Да, все хорошо, — сказал он, улыбаясь и сжимая в руках свою кружку. — Дух остается сильным!
В конце концов, дверь в аудиторию снова открылась. Было уже темно, люди спотыкались и шептали извинения, пытаясь найти свободное место.
Когда, наконец, все расселись по местам, Джонатан Уэйс снова вышел в центр внимания. Робин была рада видеть его улыбающимся. Она действительно не хотела, чтобы ее еще больше изводили.
— Вы
Мыслить во время пения было невозможно, чувство страха, вины и ужаса постепенно уходило, Робин чувствовала, что растворяется в оглушительном пении, которое эхом отражалось от деревянных стен, обретая собственную силу, существующую независимо от певцов, некую развоплощенную силу, вибрирующую в стенах и в ее собственном теле.
Песнопения продолжались дольше, чем когда-либо прежде. Она чувствовала, как пересыхает во рту, и смутно осознавала, что близка к обмороку, но песнопение каким-то образом поддерживало ее, давало силы терпеть голод и боль.
Наконец Уэйс, улыбаясь, объявил окончание, и Робин, несмотря на слабость и некомфортную жару, осталась с ощущением благополучия и эйфории, которые всегда дарили ей песнопения.
— Вы, — тихо сказал Уэйс, — его голос стал еще более хриплым и надтреснутым, чем прежде, — замечательные.
И, несмотря на все, Робин почувствовала иррациональную гордость от одобрения Уэйса.
— Необыкновенные люди, — сказал Уэйс, снова прохаживаясь перед ними взад-вперед. — И вы даже не представляете себе этого, не так ли? — сказал он, улыбаясь, глядя на их вздернутые лица. — Вы не понимаете, что вы такое. Поистине замечательная группа новобранцев. Мы заметили это с момента вашего прибытия. Члены церкви говорили мне: “Они особенные. Возможно, это те, кого мы ждали”.
— Мир стоит на краю пропасти. Без десяти полночь наступает Армагеддон. Противник, возможно, и побеждает, но Благословенное Божество еще не сдалось. Доказательство? Он послал к нам вас — и с вами у нас есть шанс.
— Он уже говорили с вами, используя имеющиеся в его распоряжении средства, сквозь шум материалистического мира. Вот почему вы здесь.
— Но на этой неделе Вы дышали чистым воздухом. Грохот утих, и вы видите и слышите яснее, чем раньше. Настало время для знака от Божественного. Сейчас настал момент, когда вы можете по-настоящему увидеть. Чтобы по-настоящему понять.
Уэйс опустился на колени. Он закрыл глаза. Когда новобранцы смотрели на него, как завороженные, он произнес звонким голосом,
— Благословенное Божество, если Тебе угодно, пошли нам Своего посланника.
В темной жаркой комнате стояла полная тишина. Глаза Уэйса были по-прежнему закрыты.
— Пресвятое Божество, — прошептал он, — пусть она придет.
Наблюдатели издали коллективный вздох.
На сцене из воздуха появилась прозрачная голова девочки. Она улыбалась.
Встревоженная, Робин оглянулась через плечо в поисках проектора, но луча света не было, а стена была сплошной. Она снова повернулась лицом к входу, сердце ее учащенно билось.
У улыбающейся призрачной фигуры росло тело. У нее были длинные черные волосы и длинное белое платье. Она подняла руку и по-детски помахала толпе. Несколько человек помахали ей в ответ. Большинство выглядели испуганными.
Уэйс открыл глаза.
— Ты пришла к нам, — сказал он.
Дайю медленно повернулась к нему лицом. Они могли видеть ее насквозь — Уэйс стоял на коленях позади нее и улыбался сквозь слезы.
— Спасибо, — всхлипывая, сказал Уэйс. — Я опять зову тебя не из эгоистических соображений, ты же знаешь… хотя видеть тебя…
Он сглотнул.
— Дайю, — прошептал он, — они готовы?
Дайю медленно повернулась лицом к толпе. Ее глаза пробежались по новобранцам. Она улыбнулась и кивнула.
— Я так и думал, — сказал Уэйс. — Иди, ну, малышка.
Дайю поднесла руку к рту и, казалось, поцеловала новобранцев. Постепенно она стала исчезать из виду, и на короткий миг в темноте показалось только ее лицо. Затем она исчезла.
Наблюдатели были абсолютно неподвижны. Никто не разговаривал, никто не обращался к соседу, чтобы рассказать о том, что они только что увидели. Уэйс поднялся на ноги, вытирая глаза рукавом халата.
— Она возвращается из Рая, когда понимает, что нужна нам. Она подшучивает над своим глупым папой Джеем. Она понимает, что вы слишком особенные, чтобы позволить вам ускользнуть. — А теперь, — тихо сказал Уэйс, — пожалуйста, следуйте за мной в храм.
Глава 35
Девять на вершине…
Человек достигает небесного пути.
И-Цзин или Книга Перемен
Новобранцы поднялись на ноги, когда включился свет. Уэйс спустился и прошел сквозь них, останавливаясь то тут, то там, чтобы поприветствовать некоторых людей по имени, хотя он никогда не был им представлен. Те, кто был удостоен такой чести, выглядели ошеломленными.
— Ровена, — сказал он, улыбаясь Робин. — Я слышал о тебе много хорошего.