Бегущая от Мендельсона
Шрифт:
– Не сочтите за труд, найдите, – попросила я, и Ксения пошла в свою комнату.
Довольно скоро она принесла мне фотографию и ткнула пальцем в одного из парней:
– Вот он, Андрей.
Грейнджер обладал довольно приятной наружностью и интеллигентными манерами, что было заметно даже на снимке. И в то же время я не доверяла ему. Была в нем какая-то фальшь, обман, который я ощущала. И подумала, что неплохо бы проконсультироваться на его счет с кем-нибудь грамотным. И одна кандидатура уже обозначилась в моей голове.
– Значит, так, Ксения, – раздумывая про себя, сказала я. – Завтра
– А вы? – спросила Ксения.
– А я возьму свою машину. Мне она тоже завтра понадобится. А сегодня вот что. Гасите свет и ложитесь спать пораньше. Я так понимаю, наш друг уже не отирается рядом с домом. Это значит, что он не пасет вас круглосуточно и ваш режим ему известен. Кстати, вы часто куда-нибудь выбираетесь по вечерам?
– Довольно редко, – сказала Ксения. – Летом еще куда ни шло, а сейчас учеба началась. Да и подруг у меня здесь почти нет.
– Вы что, приезжая? – пристально посмотрела я на нее в надежде, что Ксения все-таки пооткровенничает со мной, но она сейчас же прекратила разговор на эту тему, добавив: – И в эти дни, что он следил за мной, я никуда не отлучалась по вечерам.
– Следовательно, он это понял, потому и спокойно оставляет вас на ночь. Также он понял, что вы никуда не собираетесь сбегать. И ему, по-моему, не так уж важно постоянно вас пасти.
– Но что же ему нужно? – воскликнула Ксения.
– Разберемся, – коротко пообещала я. – Значит, поняли? Спокойно сидите дома, закрывшись на все замки. На звонки не отвечайте, лучше всего ложитесь спать как можно раньше. Тем более что вы устали. При малейшем подозрении на опасность звоните мне. Но, поверьте моему опыту, убивать вас никто не будет.
– Почему вы так уверены? – вздрогнув, сейчас же спросила Ксения.
– Потому что, если бы хотели, уже убили бы, – успокоила ее я. – Или, по меньшей мере, предприняли бы попытку. А они следят. Возможно, организуют подставы. Нет, вы нужны им живая. Пока, по крайней мере. И вот чтобы вы и впредь оставались таковой, я и постараюсь выяснить, что за игра ведется вокруг вас. Когда я это узнаю, необходимость охранять вас отпадет сама собой. Я найду методы, чтобы их усмирить.
– Ой, как хорошо, что я обратилась к вам! – качая головой, сказала Ксения. – Если бы не вы, я бы просто сидела сейчас тут и боялась.
– А теперь не боитесь? – улыбнулась я.
– Боюсь, – призналась Ксения. – Но все-таки гораздо меньше. Под вашей защитой мне куда спокойнее.
– Вот и отлично, постарайтесь выбросить все страхи из головы. Я уверена, что все эти люди – и таинственный преследователь, и ваш Андрей Никаноров – мелочь. И все же, Ксения… – я посмотрела ей прямо в глаза. – Если вы что-то скрыли от меня и знаете, по какой причине вас могут преследовать, немедленно расскажите. Для вас же будет лучше, поверьте. Чем раньше я узнаю все, тем скорее все кончится.
– Ну вот честное-пречестное слово, я не знаю! – Ксения умоляюще посмотрела на меня.
– Ладно, – вздохнула я и поднялась. – Значит, будем искать.
Я прошла в комнату и набрала
– Жора, привет, Охотникова беспокоит, – проговорила я, радуясь, что майор на месте: так куда быстрее можно было получить сведения. – Тебе случайно такая фамилия – Никаноров – не знакома?
– Замечательный вопрос! Учитывая, что фамилия прямо-таки редчайшая! – сыронизировал Авдеенко.
– Ты не язви, а лучше постарайся вспомнить!
– Да я тебе навскидку сразу троих Никаноровых могу назвать! – оптимистично заявил Жора. – Один сидит в нашей местной тюрьме за убийство собственного отчима и сидеть будет еще долго. Второго я брал еще десять лет назад, когда не работал в убойном. Вор-рецидивист, пожилой уже дядя, где сейчас – так сразу тебе не скажу… А третий, Никаноров Николай Васильевич, мой непосредственный начальник. Неужели он тебя заинтересовал, Евгения?
– Нет, Жора, это все не те люди, – сказала я. – Мне нужен Никаноров Андрей, чуть старше двадцати лет, подозревается в торговле наркотиками.
– Это не ко мне! – тот же час открестился Жора.
– Понимаю, но тебе проще связаться с отделом по борьбе с наркомафией. Там я как-то не разжилась близкими друзьями.
– Приятно, конечно, что ты меня записываешь в близкие друзья, но сейчас конец рабочего дня, – вздохнул Авдеенко.
– Но ведь он еще не окончен, Жора! – подбодрила его я. – К тому же на этот случай есть дежурный.
– Дежурные вообще-то совсем на другой случай существуют, – проворчал Авдеенко, но добавил: – Ладно, перезвони чуть погодя, постараюсь узнать.
Информацию от Авдеенко я получила меньше чем через полчаса, и она меня порадовала. Андрей Никаноров, как выяснилось, два года назад привлекался по подозрению в торговле наркотиками. Два месяца он парился в СИЗО, пока наконец не получил на суде условный срок, так как доза, найденная у него, была мизерной, а доказать его связь с крупными поставщиками так и не удалось. Насчет богатых родителей никаких сведений в деле не было, а так как Жора не вел дело Никанорова, большего сообщить не мог. Но я и так была ему признательна, о чем не замедлила поведать. Майор буркнул «не за что» и поскорее отключил связь, пока я не попросила о чем-то еще, когда до конца рабочего дня оставались считаные минуты.
Собственно, можно было уже и отправляться к Никанорову, только приготовив нужное снаряжение. Я была уверена, что просто так он мне не скажет ничего. И что он вообще может рассмеяться мне в лицо и заявить, что никакого героина не передавал. А скорее всего, просто откажется со мной разговаривать. И запугать его, как патлатого Артема, мне тоже не удастся. Во-первых, он не такой сопляк, как тот, во-вторых, мне просто нечего ему предъявить. И это означало, что действовать нужно смело и жестко. Никаких рассусоливаний, предварительных бесед и расплывчатых угроз. Угроза должна быть прямая – здоровью и жизни. Только в этом случае можно надеяться на его откровенность.