Бегущая во сне
Шрифт:
— А я вообще-то в отношениях!
— Да ты что? Круто! Познакомилась где-то в центре для инвалидов?
— Он мастер спорта по плаванию… Денис зовут.
У Эли заметно округлились глаза, а пухлые ботоксные губы выдулись еще сильнее.
— Он тоже инвалид или что?
— Нет! Могу показать тебе его фотку, — Таша довольно достала смартфон из сумочки и предъявила подруге доказательство своих слов. Эля схватила телефон и уставилась на фото счастливой парочки, плещущейся в бассейне. В ее глазах читалось не то что удивление, а шок. Красавчик Денис, целующий Ташу в щеку на фотографии, явно произвел впечатление.
— Ну… Поздравляю, подруга… — выдавила она из себя.
— Да… видела бы ты его в полный рост! А особенно сзади, — игриво подмигнула Таша, закрепляя эффект на шокированном лице подружки. — Ну ладно, дорогая, мне уже пора! А то на тренировку опоздаю.
Таша оставила на столике пару купюр, спрятала телефон в сумочку и направилась к выходу.
— Пока… — с наигранной улыбкой провела ее взглядом Элина.
С довольной улыбкой Таша ехала домой. Ей захотелось позвонить Денису и назначить встречу на выходных, чтобы отпраздновать его день рождения, но парень сбросил. В субботу ему исполнялось двадцать семь, но он не сильно хотел отмечать, о чем неоднократно говорил. Но Таша уже приготовила подарок для возлюбленного — спортивные часы с водонепроницаемым корпусом — и ей не терпелось подарить их. Она ловко набрала сообщение пальцами одной руки: «Соскучилась! Давай сходим куда-нибудь на выходных? Без отмечаний! Просто хочу тебя увидеть».
«Прости, малыш! Давай перенесем встречу на следующую неделю. Все выходные расписаны. Наплыв клиенток бальзаковского возраста…», — прислал он сообщение в ответ на Ташино предложение встретиться на выходных.
В итоге уик-энд скучающей Таши прошел дома, в четырех стенах. Ева был занят на работе. Денис звонил в перерывах между тренировками всего на пару минут. Она едва ли успела поздравить его с именинами, в очередной раз поглядывая на приготовленные для него часы.
Эля весь вечер высылала фотки с ее умопомрачительной тусовки в клубе, хотя Таша этого совсем не просила. Задетое Элино самолюбие требовало реванша, но Таша даже не открывала ее сообщения.
***
Вера смотрела сериал и занималась собой целыми днями. Весь день в субботу она убирала. Женщина была категорически против горничных и с упоением могла драить трехкомнатную квартиру с утра до вечера без устали с короткими перерывами на любимый сериал. Она порывалась поубирать и у дочери в шкафах, но та ее не пустила в свою обитель. Все воскресенье Вера потратила на маникюр и педикюр, которые ей делала улыбчивая Машенька.
От скуки Таша тоже воспользовалась услугами молоденькой маникюрши-косметолога. Вера решила не упускать возможности и, напевая что-то, наводила порядки в комнате дочери, добравшись, наконец-то, до заветных шкафов.
Таша разглядывала свежий маникюр и провожала Машу. Закрыв за девушкой дверь, она развернулась на офисном кресле, но проход загородила Вера. В ее взгляде была обеспокоенность и нотка недовольства.
«Ну что еще? Маникюр не подходит к цвету моего спортивного костюма?» — подумала про себя Таша и вопросительно уставилась на мать.
— Милая, ты пьешь гормональные таблетки?
Таша совсем не ожидала такого вопроса и застыла в непонимании, переваривая то, что только что услышала.
— Ты что,
— Я случайно их нашла… У тебя кто-то есть? Просто скажи мне, я же твоя мама!
— Ты случайно вывернула все вещи из моей тумбочки?? — взорвалась девушка. — Да сколько же ты будешь лезть, куда не просят! Я уже взрослая и не обязана отчитываться перед тобой.
— Чего ты психуешь? Я ничего такого не спросила! Не хочешь — не говори… — обиженно насупилась Вера.
— Мама! Ну как ты не понимаешь? Я злюсь не из-за твоего вопроса, а из-за того, что ты лезешь в мою жизнь без приглашения.
— Без приглашения? Как ты можешь такое говорить? А как мне не лезть, если ты творишь черти что!? — повысила тон Вера. Ее словно прорвало, и она стала кричать. — Да может, если бы я не пошла на поводу у твоего отца и не позволила тебе жить отдельно, то знала бы во сколько ты возвращаешься домой и в каком состоянии садишься за руль!
— Сколько можно меня винить? Я знаю, что виновата! Да разве я хотела бы съезжать от вас, если бы ты не лезла без конца в мою жизнь?!! Что мне надеть, куда ходить, куда не ходить, с кем встречаться, с кем дружить… Да ты и отца задолбала своим вечным контролем и давлением! Ты же жизни нам не давала с Евой. И папа сбежал от тебя, не только мы!!
— Да как ты смеешь! Я ограждала тебя от всего, а ты все делала мне наперекор. И даже не знала, чем я ради тебя жертвовала!
— А я просила тебя чем-то жертвовать? Просила?? Да эта авария, по-моему, осуществила все твои мечты! Теперь наконец-то все под твоим контролем! Все! Надо было отцу ноги переломать, чтоб он от тебя никуда не делся!
— Что? Что ты сказала??! Я рада, что моя дочь привязана к инвалидному креслу? Ты нормальная вообще? — Вера перешла на визг. Ее лицо покраснело, а волосы растрепались. — А ты спроси у папочки своего, почему он ушел! Спроси про его секретуток!! Авария на руку мне, значит… Ты думаешь, я счастлива безмерно выслушивать изо дня в день твою грубость? Как ты противишься каждому моему слову? Все воспринимаешь в штыки? Знаешь, мне иногда кажется, что ты захочешь снова ходить, только если я упорно буду твердить тебе никогда не вставать с этого чертова кресла! Лишь бы все наперекор мне — твоей чокнутой мамаше!
Вера закрыла ладонями лицо, опершись локтем о дверной стояк, и зарыдала. Таша тоже не смогла сдержать наплыв истерики. Глотая слезы, Вера сползла по косяку на пол и уткнувшись лицом в колени, всхлипывала.
Они молчали.
После долгой паузы женщина вытерла слезы, поправила волосы, встала и пошла на кухню, как ни в чем не бывало.
— Чай будешь? — спросила она слегка охрипшим потухшим голосом, оглянувшись на дочь.
— Кофе…— угрюмо ответила ей девушка, а потом, недолго думая, добавила. — А знаешь, давай чаю…
Вера улыбнулась и подошла к дочери. Они прижались друг к другу и снова заревели.
— Прости, что я давлю на те… тебя-а-а и пытаюсь контролиров…ва-а-ать… — всхлипывая завывала Вера, запинаясь почти на каждом слове.
— Прости, что все время перечу-у-у, — подвывала ей в ответ Таша.
Нарыдавшись вдоволь, они пошли пить чай. Обе обессиленные, но с легкой душой. Каждая высказала то, что наболело, и обеим дышать стало легче.
— Извини, что залезла в твой шкафчик… Я ведь мама, мне хочется знать, чем ты живешь…