Бегущие по мирам
Шрифт:
– Объясните ему понятнее, – вздохнула я, видя, как Найк начинает хмуриться. Вот совершенно нельзя человеку влюбляться! Сразу лезет гаремное воспитание.
– Я объясню, – прожурчала Олья и устроилась на траве возле сидевшего в гамаке Найка, – мы пили чай в саду. – Когда я пришла зимовать в пруд, со мной пришел русал. Он давно за мной ходил – стройный, зеленый, гладкий… Песни мне пел, жемчуга в огромных раковинах россыпями приносил. А Тиша сел у пруда и начал рассказывать – про лес, про птиц, про цветы и про облака. И про то, как по этому лесу будут бегать наши дети, а он будет их учить тайнам
Найк тогда промолчал, скептически хмуря светлые брови, а сегодня пришел с требованием, чтобы я сама выяснила, как к нему относится иномирянка. Естественно, сначала я отказалась, но после того, как Олья упомянула о каких-то странных девах, поняла, что придется пройтись сферой по рынкам мира темных колдунов. Но только не в одиночку и не вдвоем с Найкартом. Дэс взял с меня слово, что в этот мир я без него не буду даже заглядывать.
– Ты не представляешь, как вам повезло, что никому там не попались, – нежно заглядывая мне в глаза, вздохнул он только однажды, а у меня по спине вдруг скользнула отзвуком его тревоги декабрьская поземка.
И потому, пока Дэс не вернется с объединенного совета ковена и эвинов, я намеревалась как можно деликатнее тянуть с исполнением просьбы брата.
Но судьба решила по-своему. Не успела я еще дописать портрет Найкарта, который обещала подарить ему для матери, как в дверь гостиной робко постучали.
– Да! – крикнули мы в два голоса, точно зная, что это может быть только Золери.
Леший и его семья излишней стеснительностью не страдали, появляясь тогда, когда им это было нужно, а Сину я еще вечером отправила на Риайн убрать в башне. Мы собирались после совета переселиться туда на постоянное жительство, а в этот дом приходить на пикники. Пока присматривать за ним брался Тиша, а потом я собиралась найти какую-нибудь немолодую пару на постоянное жительство.
Она вошла с обычной настороженностью, но бросившийся навстречу Найкарт усадил девушку на диван, подвинул столик с чайником и свежим пирогом от Диши, начал рассказывать что-то смешное про проделки лешачат. Она пила чай, вежливо слушала и вдруг тихим голосом спросила меня, когда ее отпустят домой.
– Золери, – произнесла я, справившись с растерянностью, – я могу тебя отправить в любой момент, но ведь там очень опасно? Тебя же могут снова поймать темные колдуны или еще кто-нибудь. Вспомни, в каком состоянии мы тебя принесли с корабля.
– Я знаю, – кротко сказала она и подняла на меня свои печальные небесные глаза. – Но меня ждут, и больше я не могу тут оставаться.
– Я пойду с тобой, – безапелляционно сообщил Найкарт. – Буду защищать и помогать. Одной тебе там нельзя ходить.
– Нет, – сказала она еще печальнее, – нельзя. Мне нужно идти одной. У меня только одна просьба: где мое платье?
Услышав это, я просто рухнула на стул. Какое платье? Да на ней обрывки какие-то окровавленные и полусожженные были. И не знаю я, кто и куда их выбрасывал.
– Золери, там было не платье, а лохмотья. Их срезали с тебя, чтобы не тревожить раны, – удалось мне пролепетать, когда немного пришла в себя. – Прости, пожалуйста, но мы все
– А где выбросили?
– В другом мире, – мрачно сообщил Найкарт. – Мы уходили не сюда, этот дом мы купили позже.
– А там нельзя… поискать?
– Золери, – сообразила я, – скажи, что там было? Я спрошу лекарей, которые тебя лечили.
– Нет, ничего… Просто в этом платье мне нельзя вернуться.
– Вот грифель и бумага, рисуй, какое оно было и какой материал, – мы закажем у портного.
– Нельзя новое. – Она испугалась просто до дрожи. – Нужно то самое, хоть и рваное. Я постираю и зашью.
На Найкарта просто жалко было смотреть, и я старательно отводила взгляд. А мы его еще насчет золота просвещали, когда тут даже простой тряпки не берут.
– Золери, а вот если бы ты в своем мире оказалась, и негде стирать, и нечем зашить?
– Крестьяне всегда пустят, – еле слышно прошептала она, – у них нитки есть.
– А купить или взять у крестьян старое что-то можно?
Она подумала и неуверенно кивнула.
Придется вспомнить новые навыки выживания, бурчала я, выводя сферу на окраину одного из ближайших поселков, расположенного в том недружелюбном мире, где мы спасли эту странную девчонку.
Провозились мы довольно долго, пока нашли неказистый домик, возле которого на жердях ограды были развешаны на просушку женские юбки и кофты. Найкарт тихонько возмущался, что все это проще купить, но все мы понимали, что мужчина или женщина, одетые в добротные вещи незнакомого кроя, покупающие рванье, вызовут просто сумасшедший интерес и запомнятся надолго. По той же причине нельзя было привлечь и ундину, ну а леший и сам никогда бы не пошел в поселок. Пришлось подводить сферу к тыну и снимать чуть коробившиеся от морозца вещи. Золери намеревалась бежать переодеваться немедленно, но я настояла на том, что вещи нужно просушить, и послала зов ундине.
– Я вас очень прошу, – глядя на нас умоляющими глазами, просила гостья, – не следите за мной. И не просите ваших магов. Пообещайте, пожалуйста!
Пришлось пообещать, раз человек так хочет. Конечно, кое-какие мысли у меня были, но я постаралась принять самый разочарованный и унылый вид, – пусть думает что хочет, но оставить брата с разбитым сердцем я просто не могу.
– Уходит? – сразу поняла ундина, проводя над кучкой невзрачного тряпья ручками. – А вы не держите.
– А мы и не держим! – оскорбленно бросил эвин и отвернулся к окну.
От вещей пошел парок, и Олья молча отдала их девчонке, а когда та убежала переодеваться, сделала в ответ на мой вопросительный взгляд красноречивый знак молчания. И нырнула в низкое окно, которое считала более удобным для входа на кухню, чем двери.
А еще через пятнадцать минут я открыла дверь на окраине маленького городка, расположенного на берегу быстрой речки, берущей начало в западных горах. Замотанная в серенькую кофтенку со штопаными локтями девчонка проворно выскользнула в стылое сумрачное утро своего мира, не оглядываясь, буркнула спасибо и торопливо побежала по узкой тропке, покрытой росписью изморози. Обувь для нее принес Тиша, молча поставил на подоконник сплетенные из соломы лапотки, при виде которых Найка буквально перекосило.