Бегущий от ада, или Господин уголовник
Шрифт:
— Любовник, как Прометей, несёт огонь сладострастия своей любовнице, а её мужу — испепеляющий огонь страданий.
Любовный треугольник — это тайный эротический пакт, заключаемый не головой, а половыми органами, который всегда направлен против третьего лица.
Женщины, улыбаясь, молча взирали на мудрствовавшего Бадретдинова.
Кузьма Абрамович встал и чуть ли не торжественно оповестил присутствующих:
— Вот такие выводы, девочки, можно сделать, обобщая всё сказанное здесь. А в порядке самокритики скажу, — он повернулся к Марату, сидевшему у входа в зал, —
Затем Бадретдинов обратился к хозяйке заведения:
— Елена Шакировна, я с тобой отчасти согласен, что наша бедная Заирочка стала жертвой страстей. Но, — он поднял указательный палец, — но насылаемых на неё извне тёмными силами.
— Какими такими силами? — недоверчиво спросила его хозяйка клуба.
— На Заиру навели порчу! В этом я уверен. Наслали порчу на её иммунитет стойкости, сопротивляемости к низменным притязаниям мужчин. В общем, создали иммунодефицит в её органе.
— А по-простому нельзя ли объяснить? — осведомилась Марита. — Может, и на меня наслали такую порчу.
Кузьма Абрамович чуть слышно, чтобы не смущать Заиру своим грубым откровением, проронил:
— Ну а по-простому, — еле сдерживая ухмылку, продолжил он с непроницаемым серьёзным лицом, — навели порчу, то есть ослабили половой орган. Вот она и стала, как говорят в народе, слаба на передок. Но Заира не первая жертва. На одну скандально известную московскую балерину тоже так же навели порчу. Так она чуть ли не каждый месяц меняла мужей и любовников, не забывая опустошать их кошельки. Но наша Заирочка не такая, она от своих возлюбленных ничего не требует и не берёт.
Тем временем Елена Шакировна, улыбаясь, потянула Марата за руку в бассейн.
Кузьма Абрамович воздел в их сторону руку:
— Стойте, стойте!.. Я ещё напутствие-предостережение выскажу Марату: «Чем больше мужчина возбуждается, общаясь с замужними женщинами, тем меньше у него остаётся совести».
— Какая к чёрту совесть у мужчин, когда они нацеливаются на замужних женщин, — подала голос Марита, — как раз на том месте, где у них располагается совесть, выросло их мужское достоинство.
Елена Шакировна кокетливо заметила:
— Абрамыч! Чем меньше мужчина дееспособен в любовных утехах, тем он больше говорит.
— Ну, девочки, — простодушно ответил он, — я поэтому по совместительству массовик-затейник. Больше говорю, чем… Я, как жеребчик, своё отгулял. Но, тем не менее, старый конь борозды не портит.
И тут же чей-то язвительный женский голос:
— Но глубоко и часто не пашет…
Некоторые женщины захихикали.
— Абрамыч, через часа два должен подъехать мой подбашмачник Руслан, — обратилась Елена Шакировна к массовику, — ты его задержи, если он появится раньше.
— Понял, не дурак, — ответил тот, — мы все сразу же нырнём в бассейн, как обычно.
…Хозяйка детского сада, не стесняясь, сбросила с себя всю одежду и не спеша погрузилась в бассейн. Марат последовал за ней.
Потом она попросила его помассировать
С этого дня начался бурный роман Марата с Еленой Шакировной. Каждое утро она звонила ему в комнату, которую он снимал в коммуналке, и нежным озорным голоском спрашивала:
— Милый, ты соскучился по мне?
— Соскучился, — отвечал он.
— А каким местом больше: верхней частью тела или нижней?
Когда он так же озорно, смеясь, отвечал, что нижней частью тела больше соскучился, она в следующий раз спрашивала таким же весёлым тоном:
— Как там поживает «скучалка»? «Скучалка» хочет меня? — без стыда вопрошала она.
Так прошло несколько бурных месяцев, пока однажды вечером на очередной «девичник» не заявился муж Елены Шакировны…
Для Марата это было полной неожиданностью. Ведь она говорила ему, что с мужем они разбежались официально.
Когда в зал вошёл круглолицый молодой мужчина интеллигентного вида с массивным обручальным кольцом на безымянном пальце, местный массовик-затейник Кузьма торжественно представил его:
— Почтеннейшая публика! Дамы и господа! К нам пожаловал в свои владения блестящий учёный Руслан Угезов. Он, к сожалению, не балует нас теплотой своего присутствия. Не радует своим остроумием. Всё это достаётся его коллегам по институту. Но ему простительно. Он весь в науке, весь в поиске истины. Для него сам поиск — смысл жизни. — И обращаясь к его жене: — Елена Шакировна, кажется, про вас говорят в городе, что это вы заказали в швейном ателье ночную рубашку, то есть пеньюар из ста метров шёлка с многочисленными оборками, кружевами, сложными складками, поскольку ваш муж — серьёзный учёный, и он во всём любит поиск.
Присутствующие дамы и их массажисты заулыбались, захихикали.
— Хватит, Абрамыч, зубоскалить, — огрызнулся Руслан Угезов, — тебя пряником не корми, дай только срамные истории, похабщину да сальные анекдоты излить прилюдно. Лучше бы побыстрее достроил наш гараж. Из двух твоих образований — строителя и историка — в тебе всегда больше проявляется историк-блудослов, чем строитель.
— Дорогой Руслан, всё будет построено в срок. А здесь я отдыхаю душой, ведь этот «девичник», этот клуб — святой уголок нравственного очищения от скверны стяжательства, предательства, извращённости и разврата…
Громкие стоны и причитания донеслись из массажного кабинета.
Руслан Угезов, муж хозяйки этого заведения, вскочил со стула:
— Что там происходит? Пытают, что ли, кого? — И он решительно направился в кабинет массажа. Его пыталась остановить жена, но Руслан, этот подкаблучник и мягкотелый рафинированный интеллигентик, вдруг проявил непослушание, не присущую ему строптивость.
В зале наступила кладбищенская тишина. И стало более отчётливо слышно, что делается в соседних комнатах. Заглянув в них, Руслан Угезов потерял дар речи. Он, как живая рыба, оказавшаяся на песке, беззвучно открывал и закрывал рот, прежде чем выпалить возмущение срывающимся криком: