Бегущий по лабиринту

Дэшнер Джеймс

Томас почувствовал внезапный приступ злости.

— Отлично! И что, по-твоему, теперь делать? Я не меньше вашего хочу вспомнить прошлое. Или ты сомневаешься?

— Я хочу, чтобы ты открыл свой разум. Будь откровенен и скажи, кажется ли тебе что-нибудь, хоть малейшая вещь, знакомым?

— Ничего… — начал Томас, но запнулся. С момента прибытия в Глэйд произошло столько всего, что он уже и забыл, как, лежа в первую ночь рядом с Чаком, размышлял о том, каким узнаваемым кажется ему Глэйд и как по-домашнему

уютно он вдруг здесь себя почувствовал. Эмоции, далекие от тех, которые он должен был бы испытывать.

— У тебя что-то на уме. Я же вижу, — вкрадчиво произнес Ньют. — Говори.

Томас помедлил, опасаясь, как бы признание не обернулось для него негативными последствиями, но держать все в себе больше не было сил.

— Ну… Я не могу ткнуть пальцем в какую-то конкретную вещь и сказать: «Вот это помню». — Он говорил медленно, тщательно подбирая слова. — Но в самом начале мне действительно показалось, будто я бывал здесь раньше.

Юноша посмотрел в глаза Ньюту, надеясь увидеть в них понимание.

— С другими новичками разве не так?

Лицо Ньюта оставалось непроницаемым. Он лишь сказал:

— Нет, Томми. Большинство из нас первую неделю только распускали сопли да мочились в портки от страха.

— Правда? Гм… — Томас умолк, огорченный и неожиданно смущенный.

Что все это значит? Чем он отличается от остальных? Может, с ним и правда что-то не так?

— А мне все показалось знакомым, и я изначально знал, что обязан стать бегуном…

— Черт, а вот это уже интереснее, — Ньют изучающе посмотрел на Томаса, уже не скрывая подозрений. — В общем, продолжай прислушиваться к себе. В свободное время покопайся в памяти, напряги извилины и подумай об этом местечке. Хорошенько поройся в мозгу и постарайся найти ответ. Ради всех нас.

— Попробую.

Томас закрыл глаза, собираясь выискать ответ в темных закоулках разума.

— Да не сейчас, болван! — Ньют засмеялся. — Я имею в виду — потом как-нибудь. В свободное время — за обедом, перед сном, во время работы или в перерывах между тренировками. Сообщай мне обо всем, что хоть отдаленно покажется знакомым, договорились?

— Договорились.

Томаса беспокоило, что своим признанием он как бы подал Ньюту сигнал об опасности, и теперь тот станет относиться к нему с подозрением.

— Лады, — непринужденно улыбнулся Ньют. — А начнем с того, что кое-кого навестим.

— Кого еще? — спросил Томас, хотя уже знал ответ. Ему снова стало не по себе.

— Девчонку. Будешь пялиться на нее до рези в глазах. Поглядим — может, хоть так твои чертовы мозги зашевелятся, что-нибудь да вспомнишь.

Ньют встал.

— Кроме того, я хочу, чтобы ты до последнего слова передал мне ваш разговор с Алби.

Томас вздохнул и тоже поднялся.

— Ладно, — ответил

он покорно.

Они направились в Хомстед, где лежала девушка, по-прежнему находясь без сознания. Томаса очень волновало, что теперь подумает про него Ньют. Парень был ему действительно симпатичен, поэтому он и открылся. А вдруг теперь Ньют повернется к нему спиной?

— В крайнем случае отправим тебя к гриверам, — заявил Ньют, прерывая ход его мыслей. — Они тебя ужалят, пройдешь через Метаморфозу и все выложишь. Нам очень нужны твои воспоминания.

В ответ Томас саркастически хмыкнул, однако Ньют даже не улыбнулся.

Девушка, казалось, мирно спала и могла проснуться в любую минуту. Томас ожидал увидеть ее истощенной, находящейся на пороге смерти, однако кожа была розовой, а грудь равномерно вздымалась и опускалась в такт дыханию.

Один из медаков — низкорослый парень, имени которого Томас не запомнил, — как раз поил девушку, заливая в рот воду тонкой струйкой. На прикроватной тумбочке стояли тарелка и миска с остатками обеда — супом и картофельным пюре. Без сомнения, медаки делали все возможное, чтобы поддерживать в пациентке жизнь.

— Здорово, Клинт, — бросил Ньют непринужденно, словно навещал незнакомку уже не в первый раз. — Как она, жить будет?

— Ага, — отозвался Клинт. — Идет на поправку, правда, все время разговаривает во сне. Наверное, скоро придет в себя.

У Томаса екнуло сердце. Почему-то он не воспринимал всерьез вероятность того, что девушка может очнуться, полностью выздороветь и запросто разговаривать с глэйдерами. Странное дело, но при этой мысли юноша занервничал.

— Вы записываете ее слова? — осведомился Ньют.

Клинт кивнул.

— В основном это бормотание понять невозможно, но если удается, то да, записываем.

— Давай, выкладывай, — сказал Ньют, ткнув пальцем в лежащий на столе блокнот.

— Да все то же, что и тогда, когда ее из Ящика вынули: что скоро все изменится, о Создателях и о том, что «окончание неизбежно». И еще…

Тут Клинт покосился на Томаса, давая понять, что не хочет говорить в его присутствии.

— Да все нормально. Он имеет право слышать то, что слышу я, — успокоил его Ньют.

— В общем… я не смог толком разобрать все слова, но… — Клинт вновь посмотрел на Томаса, — она постоянно повторяет его имя.

У Томаса чуть не подкосились ноги. Неужели его имя вообще никогда не перестанут упоминать? Неужели они с девушкой действительно знали друг друга? Прямо наваждение какое-то, от которого нигде не скрыться.

— Спасибо, Клинт. — Тон Ньюта не оставлял сомнений в том, что присутствие медаков больше не требуется. — Напишешь подробный отчет обо всем, хорошо?

— Сделаю.