Бегущий по Лабиринту
Шрифт:
Пошарив по стене, юноша нащупал очередную плеть и вцепился в нее обеими руками. Не обращая внимания на страшную боль в содранных ладонях, он слегка ослабил хватку и плавно съехал по стеблю вниз до самой земли. Томас почувствовал под ногами твердый пол и, превозмогая нечеловеческую усталость, что есть мочи припустил прочь.
Почти сразу за спиной раздался громкий звук упавшей туши гривера, за которым последовали уже привычные звуки — жужжание, щелчки и клацанье ползущего чудища. Времени оглядываться уже не оставалось — на счету была каждая секунда.
Томас свернул за угол в один из
Направо, теперь налево. Прямо по коридору, снова направо. Налево. Направо. Два раза налево. Очередной длинный коридор. Звуки, издаваемые преследователем, не ослабевали, но и громче не делались — Томас держал темп.
Он все бежал и бежал, не останавливаясь, и сердце уже было готово выскочить из груди. Делая очень глубокие вдохи, юноша старался максимально насытить легкие кислородом, хотя прекрасно понимал, что долго такая бешеная гонка продлиться не может. В голову закралась мысль: а не проще ли бросить попытки оторваться и встретить смерть в открытом сражении с гривером?
Он завернул за угол и остановился как вкопанный. Тяжело дыша, юноша смотрел вперед, будто зачарованный: вонзая шипы в каменный пол и перекатываясь, прямо на него надвигались три свеженьких гривера.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Томас обернулся посмотреть, не приближается ли первый гривер, но тот словно дразнил его: сбавил скорость и медленно, почти издевательски, сжимал и разжимал металлическую клешню.
Знает, что мне и так кранты, — подумал Томас. Все усилия пошли насмарку, и в итоге он оказался в окружении гриверов. Все кончено. Не успел и неделю прожить новой осознанной жизнью, как она обрывалась. Юноша принял решение: если ему суждено погибнуть, без боя он не сдастся. И так как схватка с одним чудовищем предпочтительнее, чем с тремя, он помчался назад — прямо навстречу гриверу, который преследовал его от Ворот. Мерзкая тварь замерла на долю секунды и даже перестала шевелить когтистыми пальцами, словно оторопев от неслыханной дерзости. Уловив замешательство монстра, Томас с воинственным кличем бросился в атаку.
Впрочем, ожил гривер мгновенно: ощетинившись шипами, он покатился вперед, готовясь столкнуться с противником лоб в лоб. Заметив, что монстр возобновил движение, юноша чуть было не остановился — вспышка безумной храбрости тут же угасла, — но все-таки продолжил бег.
Когда до столкновения оставалась лишь секунда, в течение которой удалось рассмотреть во всех подробностях стальные шипы, шерсть и скользкую кожу чудовища, Томас с силой оттолкнулся левой ногой от пола и кубарем покатился вправо. Не в силах справиться с инерцией, гривер затрясся всем телом и буквально встал на дыбы, пытаясь остановиться. Теперь он двигался куда проворнее — с надсадным металлическим скрежетом молниеносно развернулся и приготовился броситься на жертву. Однако теперь для Томаса путь к отступлению был свободен.
Он вскочил на ноги и побежал назад
И вдруг, когда юноша пробежал еще три коридора, из-за угла к нему метнулись две руки и рывком втянули в примыкающий проход. От страха у Томаса чуть не выскочило сердце — он попытался сопротивляться, но когда сообразил, что его схватил Минхо, брыкаться перестал.
— Что за…
— Заткнись и двигай за мной! — крикнул Минхо, увлекая юношу за собой.
Не раздумывая более ни секунды, Томас рванул вслед за товарищем. Они бежали по Лабиринту, сворачивая во все новые и новые коридоры — Минхо, видимо, точно знал, что делает и куда бежит, так как ни разу не остановился, чтобы выбрать направление.
Когда они свернули за очередной угол, Минхо попытался заговорить, жадно хватая ртом воздух.
— Я увидел… как ты ловко нырнул в сторону… там, в коридоре… и у меня возникла идея… нам надо продержаться еще немного… — с перерывами на глубокие вдохи прохрипел он.
Томас предпочел не сбивать дыхание расспросами и молча продолжал мчаться вслед за бегуном. Не нужно было оглядываться назад, чтобы понять: гриверы настигают их с устрашающей скоростью. Все тело Томаса было словно одна большая рана, ноги отказывались продолжать безудержную гонку. Однако он упорно продолжал бежать, надеясь лишь на то, что сердце не подведет и внезапно не остановится.
Ребята миновали еще несколько поворотов, когда впереди Томас увидел нечто необъяснимое, не поддающееся логике, а слабый свет, излучаемый их преследователями, лишь подчеркивал невероятность того, что предстало перед его взором: коридор не упирался в очередную стену, а заканчивался ничем. Впереди была лишь тьма.
Они приближались к сгустку зловещего мрака, но как Томас ни напрягал зрение, понять, что было впереди, он не сумел: две параллельные увитые плющом стены уходили в никуда, а над ними зияло лишь черное, усыпанное звездами небо. Когда ребята добежали почти до конца коридора, Томас понял, что они оказались у просвета — Лабиринт внезапно обрывался.
Как? — недоумевал он. — Как после стольких лет поиска нам с Минхо так легко удалось найти выход?
Минхо словно прочитал его мысли.
— Рано радуешься, — еле ворочая языком от усталости, произнес он.
За несколько футов до того места, где коридор обрывался, Минхо остановился и, выставив руку, преградил Томасу дорогу. Томас замедлился и осторожно подошел к месту, где Лабиринт переходил прямо в открытое небо. Лязг приближающихся гриверов слышался все громче, но любопытство пересилило.
Они действительно оказались у выхода из Лабиринта, но, как сказал Минхо, радоваться было особо нечему. Куда бы ни глядел Томас, — вверх, вниз, влево или вправо, — он видел только небо и мерцающие звезды, как будто стоял на краю Вселенной. Картина была одновременно и пугающей, и прекрасной. На мгновение у него закружилась голова, и он почувствовал слабость в коленях.