Бехтерев

Никифоров Анатолий Сергеевич

Преподавательской работе Бехтерев всегда придавал очень важное значение. Весьма серьезно он относился к разработке учебных программ, лекционных материалов. Его лекции всегда богато иллюстрировались, на них демонстрировались больные. По инициативе Бехтерева в аудитории клиники была создана автоматическая система затемнения. На нее было затрачено 2350 рублей. Зато теперь лектор нажатием кнопки мог быстро зашторить все окна, что давало возможность пользоваться проекционной аппаратурой. В клинике накапливались учебные таблицы, рисунки, графики, муляжи, препараты мозга, предметы творчества больных… Все это со временем привело к мысли о создании при ней специального музея.

Несмотря на то, что на кафедру, которую возглавил Бехтерев, возлагалась задача обеспечить

преподавание не только психиатрии, но и нервных болезней, в новой клинике для больных невропатологического профиля не было предусмотрено мест. Правда, с декабря 1892 года пришло разрешение развернуть для них 20 коек, но Мержеевский возможностей для этого так и не изыскал. Бехтерев же переселил из основного здания клиники 40 человек прислуги в сохранившийся на ее территории старый деревянный барак и в освободившихся комнатах создал неврологическое отделение на 20 коек. В этом отделении работали врач, фельдшер, четыре служителя и три сиделки. Бехтерев добился для них оплаты, соответствующей жалованью тех сотрудников, которые работали с душевнобольными.

Еще в 1887 году Мержеевский хлопотал о строительстве специального здания для клиники нервных болезней. Тогда военный министр ответил отказом «ввиду неимения особых средств… а главное — потому, что подобное устройство боевою готовностью армии не вызывается». Бехтерев оказался настойчивее своего предшественника и в 1895 году добился разрешения на строительство новой клиники нервных болезней. Проектировал его инженер-полковник В. Н. Зеленин. Сам Бехтерев принимал деятельное участие в разработке проекта здания. В нем намечалось разместить всего лишь 30 неврологических больных. Зато много места отводилось для лечебных кабинетов, мастерских, лабораторий. Здания клиник нервных и душевных болезней соединялись просторной теплой галереей, к ней примыкал фотопавильон со стеклянной крышей и цветолечебный кабинет, освещение в котором менялось с помощью цветных светофильтров, вдвигаемых автоматически между двойными рамами окон.

Особое внимание Бехтерев уделил проектированию и оборудованию нейрохирургического операционного блока, который располагался в центре второго этажа и состоял из операционной, перевязочной и послеоперационной палаты. К его планированию Бехтерев привлек хирурга профессора Н. А. Вельяминова. Операционная имела три широких окна, над операционным столом свисала электрическая люстра из четырех ламп накаливания по 25 свечей. Новинками были и подача в операционную горячей воды, и водяное отопление, и возможность обработки операционного блока горячим паром.

Торжественное открытие клиники состоялось 19 ноября 1897 года. Этот день можно считать и днем зарождения отечественной нейрохирургической службы. В речи на открытии клиники Бехтерев говорил, в частности, следующее: «В настоящее время является несомненным, что целый ряд черепных заболеваний, некоторые поражения спинного мозга и периферической нервной системы служат поводом к хирургическому вмешательству. Установление диагноза поражения, требующего хирургического вмешательства, определение даже способа этого вмешательства и в настоящее время находится большей частью в ведении невропатолога — лишь выполнение операции принадлежит хирургам. Очевидно, что такое положение вещей не может быть признано нормальным, так как нельзя долго оставаться на полдороге. Либо хирурги должны изучать нервные болезни и таким образом являться во всеоружии у кровати такого рода нервнобольных, либо невропатологи должны основательно изучать хирургические приемы в пределах своей специальности и должны применять их в деле… Если нынешние врачи-невропатологи еще обращаются за помощью к хирургам, то будущее поколение уже не будет нуждаться в этом. Взявшись за нож, оно само будет выподнять то, что принадлежит ему по праву. Вот почему устройство операционной в клинике нервных болезней имеет огромное общеобразовательное значение, так как молодые невропатологи будут видеть, как на больных, которых они имели возможность наблюдать в своей клинике, производятся операции опытными хирургами, сами будут участвовать в этих операциях и следить за послеоперационным течением раны, дабы постепенным опытом и упражнениями могли и сами впоследствии, запасшись необходимыми сведениями,

приступить к операциям в области мозговой хирургии».

Таким образом, организуя первую в России нейрохирургическую операционную, Бехтерев ратовал за создание нейрохирургии и подготовку нейрохирургов. Он считал, что нейрохирургами могут становиться хирурги, достаточно ознакомившиеся с невропатологией, а также невропатологи, овладевшие методами оперативных вмешательств на нервной системе, при этом он отдавал предпочтение нейрохирургам из числа невропатологов.

Сам Бехтерев считал, что ему самому учиться нейрохирургической технике уже поздновато. Своих больных он не оперировал, но принимал деятельное участие в диагностике нейрохирургической патологии. При этом, как писал позже ученик и сотрудник Бехтерева В. П. Осипов, «его диагнозы в области нейрохирургии почти всегда были безошибочными». Бехтерев понимал, что хирургическое лечение сопряжено с риском, но считал более гуманным, рискуя, спасать больных, чем, не рискуя, выступать в роли наблюдателя там, где необходимо нейрохирургическое лечение.

Являясь большим знатоком строения мозга, Бехтерев подробно растолковывал хирургу необходимые сведения, активно участвовал в разработке методики будущей операции и этим во многом содействовал успеху нейрохирургического вмешательства. Один из хирургов академии, профессор М. С. Субботин, часто оперировавший в клинике нервных болезней, выступая в 1901 году на II съезде российских хирургов, в связи с этим говорил, что он находится в «счастливых условиях, так как оперирует вместе со знатоком мозговой патологии профессором Бехтеревым». В операционном блоке клиники нервных болезней, помимо Субботина, неврологических больных часто оперировали профессора Н. А. Вельяминов, Е. Н. Павлов, Р. Р. Вреден.

В операциях со временем все чаще стали принимать участие и некоторые невропатологи. Наиболее активным из них был ученик и один из ближайших сотрудников Бехтерева эстонец Людвиг Мартынович Пуссеп. По совету Бехтерева он изучал топографическую анатомию на кафедре профессора Н. А. Кругликовского, приобретал хирургические навыки под руководством Р. Р. Вредена и вскоре стал нейрохирургом высокого класса — первым нейрохирургом-невропатологом, который сам мог и распознавать заболевания нервной системы и оказывать хирургическую помощь неврологическим больным. Постепенно общие хирурги все реже стали приглашаться в нейрохирургическую операционную.

В лабораториях клиники Бехтерев вместе со своими сотрудниками и учениками продолжал многочисленные исследования по морфологии и физиологии нервной ткани. Расширение познаний о строении мозга служило основанием для пополнения материалов, опубликованных в работе о проводящих путях. Интенсивное накопление сведений по физиологии нервной системы побудило Бехтерева к работе над фундаментальным многотомным трудом, названным впоследствии «Основы учения о функциях мозга». В то же время Бехтерев все больше внимания стал уделять изучению психологии; знание психологии он считал необходимым не только для врачей и особенно врачей — психиатров и невропатологов, но и вообще для всех людей, работающих с людьми, — педагогов, юристов, администраторов и т. д.

Однако психология в те времена основывалась главным образом на субъективных представлениях о сущности психических процессов. Выделившись из философии, психология оставалась чисто гуманитарной дисциплиной. Главным методом познания психологи считали самоанализ, проводя его обычно с откровенно идеалистических позиций. Опираясь на добытые таким путем сведения, они пытались судить о психике здоровых и больных людей, детей и даже животных. При этом они, как правило, даже не считали нужным увязать психические явления с физиологией мозга. Бехтерев же стремился к разработке представлений о психической деятельности, опираясь на достижения нейрофизиологии, и к созданию, таким образом, нового направления психологической науки. К осуществлению этой цели он приступил еще в период работы в Казанском университете. Там в 1888 году он прочитал актовую речь «Сознание и его границы». Эта же тема стала основной в его докладе «О локализации сознательной деятельности» на VI съезде Общества врачей в память Н. И. Пирогова, состоявшемся в Киеве в 1896 году.