Белая башня
Шрифт:
— Вот смотрю на вас и диву даюсь, — покачал головой Карраго. — Нельзя же быть настолько доверчивыми.
— Ненавижу магов, — буркнул Джер.
— Вы тоже пили, — Дикарь понюхал остатки зелья.
— И что? Во-первых, я не просто маг, но весьма старый и опытный. А еще разбирающийся в зельях. Что мешало мне изготовить яд, но заранее принять противоядие? Или вот изготовить зелье, которое только для магов? Или…
— Здравый смысл? — Дикарь поглядел на обрыв. И на кубок. И снова на обрыв.
Разумно.
Нельзя тратить воду на мытье посуды. Как знать, выйдет ли еще спуститься.
— И в чем же здравость?
— В том, что вы не останетесь тут один. Места здесь какие-то… как бы это выразиться, не слишком дружелюбные. Кроме того, — он кивнул на Миару. — И она пила.
— Ну да… ну да… не важно. Отдыхайте.
И Карраго бросил на землю остатки плаща. Потом лег, свернувшись клубком, и сумку под голову подложил.
— Он… серьезно спать собирается? — Джер нахмурился.
— А что еще делать? Устраивать пожар посреди ночи — не лучшая идея, — Карраго глаза закрыл. — Потому как если вдруг что-то пойдет не так, ты даже не увидишь, куда бежать. Следовательно, и спуск откладывается. А значит что?
— Что?
— Что образовалось время, которое можно с успехом использовать для отдыха и восстановления сил… — он отвернулся. — В конце концов, я уже не молод, а эти двое до крайности истощены. Что до вас, молодой человек, то вам лишь кажется, что сил много. типичное заблуждение для вашего возраста. И потому советую…
— Он прав, — Тень бросил в огонь пару палочек. — Если есть время для отдыха, то нужно его использовать.
Джер явно не желал соглашаться. Но и спорить не стал.
Лег. Поерзал, пытаясь как-то устроиться на голой земле.
— А… этот круг… он… вдруг я его сотру?
— Тогда я весьма разочаруюсь в себе, — отозвался Карраго.
— Не сотрется, — Винченцо провел пальцем по линии. — Есть… такие заклятья, которые помогают стабилизировать изображение.
— А почему там бы стерся?
— Там он не стерся бы, там бы его проломили. Энергетическую составляющую. И да, живых граница пропустит. Но злоупотреблять не советую.
Джер молчал минуты две. Но спать ему определенно не хотелось. Вот ведь. еще недавно шел и падал, а теперь вон вертится ужом.
— А как же раненые?
— Какие?
— Вот он, — Джер указал на парня.
— Он как раз спит. Разумный юноша.
— А Ица?
— И она спит!
— Долго! Это нормально, что она спит так долго? И почему вы его просто не излечите? Вот… — он даже сел. — Это же ж…
— Начинаю вспоминать, почему все мои отпрыски до достижения тридцати лет живут на своих этажах…
— Потому что это не так просто. Нельзя сделать что-то из ничего. Сейчас
— Зови теперь Красавцем, — Тень сидел на корточках.
— Наемники отличаются невероятной суеверностью. Они полагают, что истинное имя человека дает магу власть над этим человеком.
Похоже, Карраго тоже не спалось.
— А не дает? — Дикарь держался у границы.
— Как сказать… сильный маг и без имени обойдется. А слабому, тому да, имя лишним не будет. Красавчик… длинновато, не сочтите за критику.
Тень тихо вздохнул.
— С другой стороны да… жить он определенно будет, теперь в этом сомнений нет. Однако вот рубцы останутся. Чувство юмора у наемников тоже своеобразное.
Винченцо тоже лег.
Жестковато.
И корень какой-то, выбившись из земли, упирается в ребра. И главное, не покидает ощущение полной ненормальности происходящего. Будто он, Винченцо, заблудился в чьем-то донельзя безумном сне.
Размышляя об этом он и уснул.
Быстро.
Словно разом отключился. Причем как-то сразу и ясно понял, что спит.
Туман.
Здесь, во сне, он серый и плотный настолько, что можно потрогать. Винченцо и потрогал. На ладонях осталось ощущение липкой грязи. Он их вытер.
А дальше что?
Зелье действует?
Место не изменилось. Почти. Лес отступил. Кустарники исчезли. Земля. Нет, она была, но подбиралась к краю оврага, даже нависала над ним бахромой переплетенных корней, но дальше, ниже земля сменялась металлом. Серебристым. Гладким до того, что смотреться можно.
Скользким наверняка.
Металлическая стена уходила вниз. А вот туман держался поверху.
Винченцо лег на живот и дотянулся ладонью до металла. Теплый. Как будто живой. В этом должен был бы быть смысл, но смысла не было.
Он убрал руки.
Осмотрелся.
Овраг тянулся широкой серебристой полосой. Та уходила куда-то за горизонт, растворяясь на линии его.
— Эй, — Винченцо обернулся. — Есть тут кто…
Потом подумал, что кричать в незнакомом месте — так себе идея. Вдруг и вправду кто-то есть. Кто-то такой, с кем встречаться не желательно.
Он потянулся к силе.
Силы не было.
Даже того робкого огонька, который теплился на дне источника и в самые худшие времена. Источника тоже не было.
Винченцо…
Стал обычным человеком? Он поднял руки.
Ничего не изменилось.
И пальцы шевелятся. Он ощущает прикосновение к коже. И неровность этой кожи тоже ощущает. Щетину, что пробивается наружу.
Хорошо? Плохо?
Он понятия не имеет, что чувствуют обычные люди. Но в данном случае очевидно, что ситуация может быть истолкована двояко.