Белая Бестия

Положенцев Владимир

— Ничуть, — возразил поручик. — Я использую свой талант исключительно в мирных целях. Честных, порядочных людей никогда не обыгрываю. Спросите хотя бы ротмистра. Разве хоть раз я позволил себе воспользоваться своим умением против него или наших общих товарищей? Нет и еще раз нет. Это оружие крайнее, вынужденное. Меня пользоваться им научил немец Ульрих в 3-м Денисовском полку, где мы вместе служили до войны. Виртуоз был необыкновенный, карты метал как Зевс молнии и всегда в цель. Выиграть у него было невозможно. Я по сравнению с ним — школяр. Так вот, берешь карту, одну, например бубнового туза… впрочем,

господа, не буду утомлять вас излишними подробностями. Словом, выставил я капитана на полный фрунт. Даже золотые карманные часы мне проиграл. И тогда он побежал в трюм и вернулся с консервной банкой с нашего заводика. Потряс над ухом, поставил на кон. В тот вечер я выиграл еще две такие жестянки. Надеялся взять еще, но случилось неожиданное и страшное.

Через час, после того как «Рион» вышел из критского порта Ираклион, он напоролся на мину. Скорее всего, на союзническую, потому как немцы в этот район обычно не заходили. Взрывом разворотила нос судна, и оно за 15 минут ушло под воду.

— В суматохе я побежал в каюту Грудилина, но она оказалась пуста. Куда делся генерал, я так и не узнал. Корабль кренился на глазах. Я распихал выигранные банки по карманам, прыгнул за борт. «Рион» ушел от острова недалеко, поэтому быстро пришла помощь. Меня подобрала греческая рыболовная шхуна. Когда поднимался на борт, выронил две банки, одна осталась. Но и её хватило, чтобы неплохо себя потом чувствовать во Франции.

— Наконец-то я узнал, почему ты никогда не бедствовал, Слава, — сказал Бекасов.

— Так вы больше не встречались с Грудилиным? — спросила Белоглазова.

— Нет. Вероятно, он утонул, как и большая часть команды вместе с капитаном. Спаслись, насколько знаю, только 12 человек вместе со мной.

— А куда Грудилин вообще направлялся, он вам не говорил?

— Почему же, говорил. Собирался поселиться в пригороде Парижа, в Живерни, по соседству с художником Моне и писать картины. Он и сам в замке чего-то рисовал. Сплошная мазня. Не знаю где теперь генерал, на том свете или этом, а вам самой, Анна Владимировна, нужно отправляться непосредственно в Париж. В отеле «Westminster» на Rue de la Paix сейчас проживает ваш старый приятель Антон Иванович Деникин. Приехал по делам из Брюсселя.

— Он недавно прислал мне в больницу сочувственную телеграмму, — сказала Анна.

— Вот видите, будет возможность поблагодарить.

— Но, думаю, не только из-за этого вы настаиваете на мой поездке в Париж?

— Видите ли… Вчера в Белграде генерал Врангель провозгласил своим приказом образование Русского общевоинского союза.

— Вот как! — воскликнул Бекасов. — Наконец-то!

Тужилин и Белоглазова, казалось, на это никак не отреагировали.

— Да, Петр Николаевич реализовал свою мечту. Его ближайшим помощником назначен генерал Миллер. А генерал Кутепов, который помогал ему создавать РОВС, отбыл во Францию в распоряжение великого князя Николая Николаевича. Князь живет в замке Шуаньи в 20 верстах от Парижа.

— Не понимаю, какая взаимосвязь между РОВС и великим князем? — спросил Тужилин.

— Николай Николаевич высказал пожелание встретиться с Деникиным в ресторане отеля «George V».

— Откуда вам это известно, поручик? — недоверчиво взглянула на Одинцова Анна.

За поручика ответил Тужилин:

— Сведения

от его друзей из «Немезиды».

— Ошибаетесь, Юрий Михайлович, они слишком мелко плавают. — ухмыльнулся Одинцов. — Теперь нет смысла скрывать настоящий характер моего поручения в Париже. Я передал от Николая Николаевича Юденича предложение Антону Ивановичу Деникину возглавить Русский Союз освобождения Родины.

— Но Врангель, как вы говорите, провозгласил создание РОВС, — удивился Тужилин. — Наверняка об этом заранее знал Юденич. Зачем же ему этот… хм, демарш в сторону барона?

— Кому как не нам с господином Бекасовым знать, что такое все эти воинские союзы. Одна пыль, способ привлечь средства «на борьбу с коммунизмом». Но кто платит, тот и заказывает музыку. Генералы Юденич, Кутепов, Врангель считают что такие союзы нужны. Значит, пусть они будут. Это дает возможность существования тысячам белоэмигрантов. Но генералы друг другу не доверяют и хотя создан РОВС, как бы единая организация, каждый так и будет продолжать тянуть одеяло на себя. А при случае и делать demarce.

— И что же Деникин? — спросила Анна.

— Отказался от предложения. Фактически повторил мои слова. Всякие воинские союзы — это полная чушь.

— Вы повторили его слова, — поправил Тужилин.

— Не имеет значения. Антон Иванович сказал, что сохранить кадровый потенциал Белой гвардии, что является основной задачей РОВС, а значит и РСОР, практически невозможно. Это напоминает шаманизм. Борьба с русским коммунизмом на данном этапе проиграна.

— Это ваши слова или Деникина?

Одинцов на это ничего не ответил. Он закурил папиросу, подошел к окну, за которым клубился предгорный туман. Стоял молча с минуту, выпуская в приоткрытую форточку клубы сизого дыма. Обернулся.

— Ничего за окном не видно, как будущее России. Так вот, встреча великого князя и генерала Деникина состоится в следующую субботу 8 числа, в 19.00. Я уже сообщил об этом соратникам из «Немезиды». Как и то, что вы, Анна Владимировна, готовите на них покушение.

— Очередной спектакль? — устало спросила Анна, хотя поняла, к чему клонит Одинцов. — Вы хотите сказать, что теперь информация об этом уж точно попадет к агентам Коминтерна и они выйдут со мной — атаманшей «Красной Ривьеры», на связь.

— Именно.

— А вы не думали над тем, что эти самые агенты устроят настоящее покушение на Антона Ивановича и Николая Николаевича? — поинтересовался Тужилин.

— Думал. Мы предупредим великого князя и генерала, если агенты Москвы встретятся с Белой бестией раньше, нежели мы предполагаем. Или… словом, как бог даст. Поселитесь, Анна Владимировна, в отеле «Apollo Opera» на Rue de Douai, 31. Я вам уже забронировал номер. На имя своей жены — Одинцовой Маргариты Павловны. Бывшей жены, заметьте.

Бекасова от этих слов передернуло, он покрылся мурашками, стиснул зубы так, что они заскрипели. Это, кажется, доставило удовольствие поручику.

— Как ты все чётко заранее распланировал, Слава.

— Жизнь научила, Петя, — ухмыльнулся Одинцов. — Да не ревнуй ты так, лопнешь от напряжения. Анна Владимировна свободная женщина и сама выберет кто больше мил её сердцу. Надеюсь, меня. Ха-ха. Ну а по документам она уже моя жена. У нас двухгодичный стаж супружеской жизни. Пора заводить детей.