Белая Церковь: Вдали от атеистического террора
Шрифт:
Действительно, в начале 1920-х гг, когда Красная армия добивала на далеких государственных окраинах последних своих вооруженных противников, может показаться наивной вера в восстановление в России монархии Во многом наивными были упования русских эмигрантов на помощь или хотя бы понимание со стороны западных держав После поражения в Европе ряда революционных восстаний и провала похода Красной армии на Варшаву западные державы поняли, что мировая революция им больше не грозит, и заботились лишь о том, чтобы коммунистическая пропаганда не проникала на их собственные территории Никого из европейских политиков не волновала участь многомиллионного народа.
Но русские эмигранты еще не понимали этого Они продолжали относиться к своему пребыванию за границей как к временному вынужденному явлению По этой причине большинство из них отказывалось принимать
Поэтому Собор принял решение обратиться к Всемирной конференции в Генуе с призывом помочь России избавиться от ига большевизма Послание к конференции было составлено митрополитом Антонием и принято Собором единогласно, хотя опубликовано было позднее, весной 1922 г, когда конференция открылась:
«Среди множества народов, которые получили право голоса на Генуэзской конференции, не будет только представительствовать двухсотмиллионный народ русский, потому что невозможно же назвать его представителями, и притом единственными, его же поработителей. Завоеватели-большевики казнили сотнями тысяч русских людей, а теперь миллионами морят их голодом и холодом: где было слышно, чтобы интересы овечьего стада представляли собою его истребители – волки? (…) [Русский народ] до того забит и терроризирован, что не может поднять голос и лишен физической возможности дать себя услышать просвещенной Европе и всему миру.
Однако такого общего голоса не лишена трехмиллионная русская эмиграция, которая тоже есть подлинный народ русский.
Вот эта-то эмиграция, в которой воплотились и интеллект, и активная воля русского народа, объединилась за границей. на церковном Соборе в Сербии.
Собор этот единогласно уполномочил свой президиум обратиться к Мировой конференции с мольбой о спасении того народа, который в продолжении почти двух веков с рыцарским самоотвержением бросался в середину международных драм на защиту угнетенных.
Народы Европы! Народы мира! Пожалейте наш добрый, открытый, благородный по сердцу народ русский, попавший в руки мировых злодеев! Не поддерживайте их, не укрепляйте их против ваших детей и внуков! А лучше помогите честным русским гражданам Дайте им в руки оружие, дайте им своих добровольцев и помогите изгнать большевизм – этот культ убийства, грабежа и богохульства из России и всего мира Пожалейте бедных русских беженцев, которые за свой патриотический подвиг обречены среди вас на голод и холод, на самые черные работы, которые принуждены забывать все, чему учились, и быть лишенными даже таких необходимых удобств жизни, которые доступны последнему неграмотному чернорабочему. Они в лице доброй своей половины офицеров, генералов и солдат готовы взяться за оружие и идти с походом в Россию, чтобы выручить ее из цепей постыдного рабства разбойников Помогите им осуществить свой патриотический долг, не дайте погибнуть вашей верной союзнице – России, которая никогда не забывала своих друзей и от души прощала тех, кто временно был ее врагом».
Естественно, как справедливо отмечают многие исследователи, обращение оказалось политически малоэффективным не только потому, что европейские правительства не были расположены к бескорыстной жалости Благодаря большевикам в «чужие руки» отошли огромные территории, возвращать которые никто не собирался Свержение советской власти было чревато новым переделом Европы, и западные политики предпочитали пока иметь дело с щедрыми разбойниками, чем с законными хозяевами, бережно относящимися к своим богатствам.
Таким образом, обращение к конференции не привело к каким-либо действиям мировых держав, но зато вызвало многочисленные и острые нарекания в адрес РПЦЗ, вплоть до обвинений ее в политизированности Однако подобного уклона в политику в тех обстоятельствах практически невозможно было избежать Все свои чаяния, все надежды на будущее эмигранты связывали исключительно со своей оставленной родиной Надо ли говорить, что в такой ситуации Собор не мог ограничиться решением только церковных вопросов – тем более что для атеистического государства, где вера в Бога была равносильна отступлению от лояльности, грань между религией и политикой была весьма зыбкой Большевики знали это и использовали выступления зарубежных иерархов для обвинений
Все постановления Собора начинались со слов: «По благословению Святейшего Патриарха Тихона» В письме, адресованном Патриарху от Архиерейского Синода заграницей летом 1923 г., говорится: «Журналы Карловацкого и иных Соборов и информационные доклады посылались Вам через Ригу, по-видимому, до Вас не доходили, судя по Указу Вашему о закрытии Заграничного Церковного Управления, из коего видна была полная неосведомленность Ваша касательно состава и деятельности последнего, все же принявшего помянутый Указ к исполнению и закрывшегося Теперь все эти материалы снова Вам посылаются с маленькой надеждой, что хоть на сей раз они до Вас дойдут» Неизвестно, дошли ли материалы Собора до Патриарха, но факт, что и Собор проходил по благословению Святейшего, и материалы Собора были посланы ему.
Первый Собор РПЦЗ выполнил важную задачу: поставил только что основанную Зарубежную Церковь на каноническую платформу. Этот Собор часто критикуют за якобы политический характер. Нельзя забывать, что когда он собирался в далеком 1921 г, тогда слишком остро чувствовалась боль от той страшной катастрофы, которая обрушилась на всю Русскую Церковь и на русский народ Естественно, что под этими впечатлениями проходили деяния этого Собора, и все его участники были убеждены, что только путем возвращения России на исконные церковные и государственные стези могут быть уничтожены последствия этой катастрофы.
Особый резонанс вызвали принятые на Соборе «Послание чадам Русской Православной Церкви, в рассеянии и изгнании сущим» и «Послание к Мировой Конференции» Разногласия возникли при обсуждении возможности восстановления монархического строя в России и Собор не мог ограничиться решением только церковных вопросов Вполне закономерно, что решения Собора, в особенности обращение к Генуэзской конференции, вызвали негативную реакцию у советского правительства С этого момента в среде русских эмигрантов произошло размежевание между сторонниками политического нейтралитета и теми, кто не признал легитимность советской власти.
Рождение РПЦЗ – учреждение Архиерейского Синода
Русский Заграничный Собор до крайности встревожил советскую власть, представители которой с присущим им чутьем ясно поняли, что если русские люди дружно объединятся вокруг того знамени, которое поднято на этом Соборе, то советская власть будет низвергнута, и поэтому в Москве были приняты самые энергичные меры для того, чтобы расколоть русскую эмиграцию как в церковном, так и в политическом отношении.
Большевики использовали Послание к Генуэзской конференции и Послание к русскому народу как повод для обвинения зарубежных иерархов в антисоветизме и военном подстрекательстве, а сочувствие Карловацкому Собору стало рассматриваться как страшное преступление, за которое грозил расстрел. И хотя, конечно, дело было не в самом тексте документов, потому что даже если бы в РПЦЗ и воздержались от резких политических заявлений, это не остановило бы гонения на верующих в России, но большевики сыграли на заявлениях зарубежного духовенства, использовав систему заложников.
На этот раз заложниками оказались миллионы верующих в советском государстве Ответственность за их участь перекладывалась на русских эмигрантов Такое моральное давление раскалывало эмиграцию, связывало руки многим деятелям, кто боялся, что любое выступление против советской власти – даже слово – отразится роковым образом на судьбах единоверных соотечественников.
Епископ Григорий (Граббе) замечал, что «русская эмиграция, в большинстве своем только год назад с небольшим покинувшая свою страну, была еще полна настроений военной борьбы против коммунизма Послания Патриарха Тихона с обличением советской власти давали подобное направление и церковной иерархии Его молчание, в то время еще недолгое, естественно объяснялось только невозможностью для него возвысить голос, но отнюдь не переменой его мнения Поэтому казалось, что на свободе, за границей, надо сказать русскому народу и иностранцам то, чего нельзя было сказать главе Церкви на Родине Вот психология, в которой созывался собор в ноябре 1921 г в Сремских Карловцах, куда вслед за Высшим Церковным Управлением прибыл и штаб армии генерала Врангеля, не терявший еще надежды повести новый поход против коммунизма Потребовались годы для того, чтобы стала ясной длительность пребывания в эмиграции для всей толщи и чтобы чисто церковные ее задачи стали заслонять патриотические настроения первого периода ее пребывания на чужой земле».