Белая дорога
Шрифт:
— Бедняжка! Да он совсем заледенел! — возмутилась она.
В свете очага глаза Себранна не выглядели такими уж неестественными.
— Только пощупайте эти несчастные ручки! И чей же это ребенок? Вряд ли он ваш, так почему он с вами?
— Меньше знаешь, крепче спишь, — отозвался Микам.
— Мы не украли его, — сказал Алек. — Он мой.
Мадлен слегка отклонилась назад, чтобы посмотреть в личико Себранна.
— А, ну да. Он же твоя копия. Но откуда у столь юного
— Как уже сказал Микам, — вмешался Серегил, — чем меньше ты знаешь, тем для тебя же лучше. Ты не могла предоставить нам безопасное местечко переночевать?
— Ты же знаешь, здесь всегда тебе рады. Хотя, если ещё пропадешь так надолго, в следующий раз рискуешь застанешь меня уже в могиле. Ну а сегодня, воспользуюсь как я тем, что у меня в гостях три дюжих молодца. Натаскаете мне дров из сарая? — она указала на пустой дровяной ящик возле очага. — А я бы разогрела для вас отличную рыбную похлёбку, если она ещё не прокисла.
— Мы бы сделали это и даром, просто за радость быть рядом с тобой, — отозвался Микам. — Но когда тут ещё и твоя похлёбка!
Им пришлось сделать несколько ходок, и попутно объяснить, почему Себранн должен им помогать, но когда они вернулись с последней вязанкой дров и остановились стряхнуть снег со своих башмаков, их встретил накрытый к ужину полированный столик Мадлен. Серегила едва не захлебнулся слюной, придвинув к себе миску, полную ароматной молочной похлёбки с кусочками свиной поджарки, плавающей на поверхности, и взял в руки кусок чёрного хлеба со сливочным маслом.
Алек ловким движением изобразил, будто дал Себранну кусочек хлеба, а затем проглотил полную ложку похлёбки с куском рыбы и даже замычал от удовольствия.
— После корабельных харчей, на которых мы жили в последнее время, скажу, что это лучшее, что мне приходилось пробовать в жизни.
Мадлен, усмехнувшись, легонько дёрнула его за косичку.
— Комплименты принимаются. Но не заставляй своего малыша сидеть голодным.
Мало помалу, Серегил наелся и, отодвигая пустую миску, почувствовал блаженную сытую дремоту.
Как же, чёрт возьми, здорово было вернуться сюда, и снова очутиться под этим гостеприимным кровом!
Удовлетворившись тем, что все сыты и больше не могут съесть ни одной ложки, Мадлен придирчиво осмотрела их заляпанные туники.
— Вам нужна подобающая одежда. Пойду поищу что-нибудь в своих запасах.
Через некоторое время она возвратилась, неся в руках охапку тряпья: туники, штаны, камзолы. Они разобрали её и нашли несколько вполне подходящих вещей. Там оказались даже туника и кафтанец по размеру Себранну.
— Что нового слышно о войне? — спросил Серегил.
Старушка всплеснула
— Если верить герольдам, на данный момент Королева Фория держит верх. Но если вам нужно моё мнение — это всё зашло слишком уж далеко. Всё в дефиците. Маркитанты скупили мясо, муку, сахар, лошадей, кожу и даже свечной воск! Всё отправляется за море, в армию. И насколько я слышала, ювелиры в Римини не могут найти для работы ни золота, ни серебра. Не уверена, что такое положение вещей устраивает знать. Но худшее из зол — это наборы в армию. В наших деревнях не осталось молодых парней, да и девушек тоже. Все на войне!
Микам покачал головой.
— Вот и моя старшенькая там. Война уже стоила нам одной хорошей королевы. Если и Форию убьют, останется лишь её совсем юная племянница, если, конечно, не вмешается кто-то ещё.
— Это должна быть Принцесса Клиа, — отозвалась Мадлен. — Сначала — бесплодная королева, затем несовершеннолетний наследник? Попомните мои слова… если — храни её Светоносный — королеву вдруг убьют, неизбежно начнутся беспорядки.
— Это было бы не так уж и плохо, — сказал Серегил.
Они ещё немного поговорили о войне, а затем Мадлен пожелала им спокойной ночи и удалилась к себе, задвинув шторку. Серегил и его приятели вскарабкались по лесенке на чердак и устроились там, по соседству с мышами и паутиной.
— А тебе удался твой трюк, там, внизу, — заметил Микам, когда Алек принялся вытряхивать кусочки хлеба из рукавов и раскидывать их вокруг.
— У меня был хороший учитель.
Покончив с этим, он проткнул себе палец и дал Себранну ту еду, которая была тому привычней.
— У меня чуть сердце не остановилось, когда Мадлен вдруг загробастала его, — прошептал Микам.
— У меня тоже, — сказал Серегил, покачав головой. — Но похоже, он неплохо отличает, кто ему друг, кто нет. Обычно, по крайней мере.
— Приятно слышать, что Фория побеждает, — сказал Алек.
— Возможно, ещё рано говорить об этом, — возразил Микам. — Быть может сейчас верховенство и за ней, но как только снова начнутся бои, а это может случиться очень и очень скоро, кто знает, как оно всё обернётся.
— Это тупик, — отозвался Серегил, покачав головой. — Если затянется надолго, проиграют обе стороны.
Микам кивнул, и вид его был угрюмый.
— А Бека сейчас там, в самом пекле.
Доверившись сторожевым псам Мадлены, они мирно проспали всю ночь и проснулись лишь поздним утром.
— Ох, и лентяи, — проворчала старушка, увидев, что они спускаются по лестнице вниз. — А я-то приготовила им на рассвете завтрак, и уже успела сходить в город, приглядеть лошадей.