Белая гвардия Фридриха Эберта
Шрифт:
Генерал Рейнгардт не нашел, что ответить. А Геринг, подождав, пока стихнут аплодисменты собравшихся в зале фронтовиков, продолжал:
– Четыре года мы, фронтовые офицеры, исполняли наш долг и рисковали жизнями во имя Родины. Теперь мы вернулись домой – и как же нас встретили? В нас плюют и отнимают у нас то, что мы с гордостью носим. Хочу подчеркнуть, что не народ следует винить за такое обращение с нами. Все эти четыре года народ был нашим другом, другом каждого из нас, независимо от классовой принадлежности. Нет, виноват тот, кто стал подстрекать народ к бунту, кто вонзил нож в спину нашей славной армии и кто думает только о том, как бы захватить власть и жиреть за счет народа. Я прошу каждого из собравшихся здесь хранить в себе ненависть… к этим свиньям, оскорбляющим германский народ и наши традиции. Придет день, и мы вышвырнем их вон из Германии. Готовьтесь к этому дню.
Надо сказать, что Герман Геринг нападал на «ноябрьских свиней» не только словесно. 11 ноября 1918 года, в день подписания перемирия с Антантой, 5 пилотов авиаполка «Рихтгофен», по пути в г. Страсбург для переговоров с французами о передаче тем всех аэропланов полка, из-за тяжелых погодных условий совершили вынужденную посадку в г. Мангейме. Выбравшись из самолетов, пилоты увидели красный флаг мировой революции над управлением аэродрома и приближавшихся к ним солдат и увешанных оружием штатских с красными повязками и шарфами. К тому времени г. Мангейм уже находился во власти революционного Совета рабочих и солдатских депутатов, копивших оружие для предстоящей борьбы за власть. Спартаковцы немедленно отняли у пилотов их табельное оружие – пистолеты, сняли с аэропланов пулеметы и с большой неохотой предоставили разоруженным летчикам грузовик для возвращения в г. Дармштадт, где находился их командир полка Герман Геринг.
Узнав об этом безобразном инциденте, Геринг решил проучить «рачьих и собачьих депутатов» как следует. Он быстро организовал звено из 9 аэропланов, подсадив на пару из них 2 пилотов из числа побывавших в Мангейме, тщательно проинструктировал всех авиаторов, и звено вылетело в Мангейм. В то время, как 7 аэропланов, снизившись, стали на бреющем полете расстреливать здания и разные постройки, хищно кружа над летным полем и совершая крутые виражи, оба успевших побывать в плену у «спартаковцев» пилота плавно приземлились, высадились и потребовали от Совета рабочих и солдатских депутатов принести письменные извинения, добавив, что иначе в дело вступят все остальные самолеты звена, и тогда в означенном районе будет безжалостно расстреляно все, что двигается или шевелится. Указав на аэроплан Геринга, один из пилотов предупредил, что тот согласен ждать не более 5 минут, и достал ракетницу, с намерением выпустить ракету, как сигнал к началу бойни, в случае отказа.
«Спартаковцы – смелые бойцы» незамедлительно приняли ультиматум, написали извинение по всей форме, вернули летчикам захваченное оружие, и авиаполк благополучно вернулся в Дармштадт. Кстати, Геринг с подчиненными так и не отдали французам своих боевых машин, намеренно испортив их. Сохранилась фотография тех бурных лет, запечатлевшая будущего «Имперского маршала» гитлеровского Третьего рейха в характерной для многих бойцов белых добровольческих корпусов полувоенной форме, которую немцы окрестили метким словом «разбойничье штатское» («ройберцивиль»). На этом фото Герман Геринг изображен в стальной солдатской каске (образца 1916 года) с нарисованной на ней белой масляной краской левосторонней (именуемой также «лунной», или «женской») свастикой («ломаным», «крюковидным» или «гамматическим», крестом), в кожаном пальто, подпоясанном офицерским ремнем и перехлестнутом через плечо портупеей, с украшенной изображением свастики в белом круге и обозначающими звание горизонтальными полосками повязкой на левом рукаве и с мальтийским крестом высшего прусского военного ордена «За заслуги» на шее.
Вопреки вышеперечисленным республиканским нововведениям, многие чины фрейкоров, особенно офицеры, продолжали носить свои награды и прежние погоны времен монархии. Круглая имперская черно-бело-красная кокарда на околыше фуражки или бескозырки была заменена черно-красно-золотой республиканской, окруженной у офицеров венком из дубовых листьев, но носившиеся на тулье круглые «земельные (земские) кокарды» (цветов отдельных германских земель – Пруссии, Баварии, Вюртемберга, Саксонии) на первых порах оставили в неприкосновенности. 29 сентября 1919 года для ношения на околыше была введена новая овальная республиканская кокарда с черным, на золотом поле, «ощипанным» республиканским государственным орлом без короны и прочих имперских регалий. При этом весьма распространенным среди немецких белогвардейцев (как и у их русских единомышленников из «цветных» частей) было ношение с серо-полевой формой цветных парадных фуражек.
5 мая 1919
Во «временном рейхсвере», наряду с черными обшлагами с 2 серебряными пуговицами, в качестве знаков отличия были введены еще более узкие, чем в «сухопутных силах мирного времени», погонные полоски на плечах, официально именовавшиеся «наплечными шнурами» (нем.: «шультершнур») – защитные для нижних чинов, серебряные – для офицерского состава и золотые – для генералов. Кроме того, были введены нарукавные знаки различия (80 на 55 мм) овальной формы с номерами частей и символами родов войск соответствующим цветов. Под этими нашивками ефрейтор и старший ефрейтор носили на обоих рукавах (выше локтя) 1 серебряную галунную полоску, а унтер-офицер – 1 шеврон из серебряного галуна углом вниз. Унтер-фельдфебель и фенрих (в кавалерии) носили 2, вице-фельдфебель – 3, фельдфебель и вахмистр (в кавалерии) – 4 серебряных галунных шеврона. Кандидат в офицеры (оффицирсанвертер) носил также 4 серебряных шеврона, но нижний шеврон у него заканчивался не острым углом, а петлей.
Офицерский состав, по аналогии с синими полосками «сухопутных сил мирного времени», носил серебряные галунные знаки различия ниже локтя, над обшлагом. Так, фельдфебель-лейтенант и лейтенант носили над обшлагом 1 серебряную полоску с петлей вверху; старший лейтенант – 1 такую же полоску с петлей вверху, а под ней – 1 прямую полоску; капитан (гауптман) – 1 полоску с петлей вверху, а под ней – 2 прямые полоски; майор – 3 серебряные волнообразные полоски «гребнем» волны вверх; подполковник (оберст-лейтенант) – 4, полковник (оберст)– 5 таких же волнообразных полосок. Генерал-майор носил столько же полосок, как и полковник (но при этом отличался от полковника золотым цветом своих галунных «плечевых шнуров»), генерал-лейтенант – 6 и генерал – 7 серебряных волнообразных нарукавных полосок «гребнем волны» вверх.
Невозможно отделаться от мысли, что введение этого довольно замысловатого набора знаков отличия было сделано под влиянием системы нарукавных знаков различия советской «рабоче-крестьянской» Красной Армии, возможно неосознанным. Хотя правительство Фридриха Эберта с первых же дней своего прихода к власти запретило «старорежимную» кайзеровскую черно-бело-красную кокарду, вместо которой начала внедряться на первых порах красная кокарда, а позднее – черно-красно-золотая (цветов нового «республиканского» флага Германии), большинство германских солдат и офицеров, особенно на первых порах, сохраняли верность черно-бело-красным кокардам и флагам – например, в Верхней Силезии, а тем более за пределами рейха – скажем, в Прибалтике.
Чаще всего ими использовался военный (он же и военно-морской) кайзеровский флаг, представлявший собой прямоугольное полотнище с прямым черным, с белой каймой, крестом на белом поле, с расположенным в центре креста черным коронованным орлом в белом круге и черно-бело-красным крыжем с изображением Железного креста в правом верхнем углу. Но нередко использовался и старый кайзеровский государственный флаг Германии с тремя горизонтальными полосами (черной, белой и красной).
Нередко черно-бело-красный «триколор» (нем.: «дрей-фарб») использовали и военнослужащие рейхсвера внутри Германии. Так, классик немецкой и мировой литературы Томас Манн, ставший свидетелем боев рейхсвера с красными в столице Баварии г. Мюнхене в мае 1919 года, писал в своих «Рассуждениях аполитичного» (нем.: «Betrachtungen eines Unpolitischen»):
«(10 1/2 утра). Всю ночь была слышна стрельба, к утру она усилилась и продолжается. Рослые солдаты рейхсвера с черно-бело-красными повязками патрулируют перед домом…»
В связи с нехваткой сапог подавляющее большинство германских солдат еще в конце Великой войны перешло на ботинки с обмотками. Среди военных летчиков, танкистов, членов экипажей бронеавтомобилей и бронепоездов было распространено ношение кожаных курток. Некоторые добровольцы, особенно австрийские и баварские (из «альпийских» добровольческих корпусов «Верденфельз» и «Оберланд»), вообще отказались от военной формы и носили красочные баварские национальные костюмы, тирольские шляпы с перьями, короткие кожаные штаны с помочами и гетры – но такая «экзотика», как правило, ограничивалась пределами Судет, Баварии и Австрии. Во всяком случае, в период боев с поляками в Силезии добровольцы «Оберланда» запечатлены на фотографиях в обычной германской серой полевой военной форме «фельдграу» (правда, с эмблемой горного цветка эдельвейса на рукаве, в петлицах и порой даже на армейских касках).