Белая Кость
Шрифт:
Стоя на прочных крепостных стенах, солдаты смотрели на войско неприятеля, видели Выродков и мысленно готовились к смерти. Помощи ждать неоткуда. Лорд скорее заморит их голодом, чем сдаст замок.
— К осаде всё готово, — доложил сэр Сантар, ступив в караульное помещение.
— Поставил охрану возле колодца? — спросил Мэрит.
Сантар упёрся плечом в стену и, глядя в амбразуру, произнёс:
— Зачем? Колодец в подвале господской башни. Туда Хилд точно не доберётся.
— Поставь.
— Нам нужны все люди на стенах.
Мэрит
— Ты не слышал приказа?
Вид крепкого кулака возымел действие. Отлипнув от стены, Сантар дал знак караульному:
— Ступай в подвал.
Солдат кивнул и поспешил удалиться.
Во дворе затихла суматоха. Слуги занялись привычными делами. Секретарь-нотарий отвязал от седла сумку, попросил охранников отвести лошадей в конюшню и, присев на бортик лошадиной кормушки, пригорюнился. Оставалось надеяться, что лорд успел отправить гонцов к своим сторонникам. Но пока они прибудут, придётся терпеть неудобства. Мэрит оказался скупердяем, жёстко экономил как на обитателях замка, так и на гостях. В покоях холодно. Баню не топят. На ужин принесли ломоть хлеба и жареные бобы. Лошадям дали по охапке сена.
Перед носом секретаря-нотария возникла глиняная кружка.
— Выпейте, господин нотарий, — вымолвил конюх.
— Секретарь-нотарий, — поправил он.
— Выпейте, — повторил конюх.
— Что это?
— Лучшее лекарство от страха.
Секретарь-нотарий отхлебнул из кружки и закашлялся:
— Какая гадость… — Подождал, когда в горле перестанет жечь. Сделал ещё глоток. — Хлебное вино?
— Ячменный спирт. Сами гоним.
— Э-э-э… А с чего ты взял, что я боюсь?
Конюх сел рядом, сложил на коленях натруженные руки:
— Все боятся. Холодно будет. Голодно.
«Так и сейчас вроде бы не жарко, не сытно», — подумал секретарь-нотарий, а вслух сказал насмешливо:
— Ой, не ври! Я видел, как в господскую башню сносили провизию.
— Кто же туда слуг пустит? У слуг теперь свои закрома, у хозяина свои.
— Я гость, а не слуга.
— Все мы на этом свете гости, — вздохнул конюх. — Нам-то остались бобы да пшено. И ваши лошади.
Отхлебнув из кружки, секретарь-нотарий поперхнулся. Вытер рукавом подбородок и воззрился на конюха:
— В смысле — мои лошади?
— Прирежут их. Жалко.
— Почему это их прирежут?
Конюх почесал лохматую бровь:
— Стога на окраине деревни видели?
— Ну, видел.
— Хозяйские стога. Дожди зарядили, вот сюда и не перевезли. Ждали, пока распогодится.
— В крепости нет сена?
— Осталось чуток. Для хозяйских коней. Когда молодого хозяина очищали огнём, дрова гореть не хотели. Лорд велел сена подбрасывать. Ну мы и подбрасывали от души. А дров-то сколько перевели… Целую поленницу! Зато погрелись. Теперь уж до весны.
Секретарь-нотарий потряс головой, силясь избавиться от гула в ушах:
— Почему до весны?
Беззвучно шевеля губами, конюх принялся считать что-то на
— До лета семь месяцев. Не доживём. А до весны дотянем.
Скользнув взглядом по находящейся в поле зрения крепостной стене, секретарь-нотарий насторожился:
— Где рыцари?
— Нет никаких рыцарей. У герцога Мэрита были, а у лорда их нет.
Секретарь-нотарий вмиг протрезвел. Помощи ждать неоткуда! Он застрял здесь до конца осады! В Хранилище грамот ему быстро найдут замену. Жена решит, что его убили. Старший сын пустит наследство по ветру… А он ведь на самом деле может умереть!
— В ваших закромах и правда только бобы остались?
— Бобы, пшено и спирта чуток. — Конюх подтолкнул его под локоть. — Вы пейте, пейте, господин. И не переживайте. Мяса до нового года хватит. Там уж, поди, освободят нас.
— Почему до нового года?
— А вы посчитайте. Полсотни солдат. Полсотни слуг. А лошадей только три. Хозяйские кони ценной породы. Летают как ласточки. Прирезать их рука не поднимется. — Конюх затолкал пальцы под суконный колпак, почесался. — В городе все лошади такие?
— Какие такие?
— Заморыши. Но это ничего… Наша повариха отменно готовит, лошадь от свиньи не отличишь.
Секретарь-нотарий всунул кружку конюху в руку. Ну уж нет! Своих лошадей на корм слугам он не отдаст!
— Где лорд Мэрит?
Кряхтя, конюх встал и поплёлся в конюшню.
— Где ваш лорд? — крикнул секретарь-нотарий проходящему мимо лучнику.
Солдат указал на постройку, возвышающуюся над воротами.
Зажав сумку под мышкой, секретарь-нотарий поднялся по деревянной лестнице, спотыкаясь на высоких ступенях и чуть не падая. Войдя в караульное помещение, глянул из бойницы на толпу крестьян возле рва и пролепетал:
— Ох ты ж, сколько их… Похоже, со всех деревень сбежались. — Посмотрел на войско, стоящее на дальнем краю поля. — Флаг лорда Ксюра?..
— Какого Ксюра? — прорычал Мэрит. — Да вы успели залить глаза, господин нахлебник! Уже нахлебались? Ни черта не видите? Это войско герцога Хилда, а с ним сукины Выродки.
— Нет же! Ксюра! — возразил секретарь-нотарий и громко икнул. — Флаг герцога Хилда по центру. А вы посмотрите правее. Сиреневое полотнище. Сиреневое, а не пурпурное!
Мэрит боком втиснулся в бойницу:
— Сантар! Чей это флаг?
— Лорда Ксюра, — подтвердил племянник. — На флагштоке пурпурная лента.
— Ксюр сдал свой замок?! — опешил Мэрит.
Сантар презрительно изогнул губы:
— У него не крепость, а развалюха. Чему удивляться?
— И кто из нас залил глаза? — съязвил секретарь-нотарий и зыркнул на Мэрита. — Вы бы не высовывались. Можно стрелу поймать.
— Они стоят слишком далеко, — успокоил Сантар.
И тут его осенило! Он поражался выдержке дяди и не догадывался, что у того глазная болезнь. Ему попросту не удавалось разглядеть штандарты, потому он не изрыгал проклятия, не брызгал слюной.