Белая кость
Шрифт:
Читая эти слова, невольно ощущаешь свою причастность к той молчаливой мине, название которой — забвение, а время —ее мощный детонатор.
Бывая в Риге волею случая уже в наши дни, всякий раз стараюсь хотя бы на сутки заглянуть в Лиепаю. Побродить
Чопорный иностранец наверняка удивится и скажет: «Странные эти русские! Придумали себе болезнь под звучным названием «ностальгия» и болеют себе в свое удовольствие.
Да, вот такие мы, странные Русские люди! Не понять им нас, читатель, никогда. Возможно, просто потому, что мы Русские!
Вот напасть! Бывая на территории бывшего Подплава, взгляд непроизвольно ищет, желая встретить на зарастающей уже «бетонке» старого кота Юрку или хотя бы похожего на него «потомка». Жаль, все же, что коты так долго не живут!
Задерживаюсь у здания, где некогда располагались кабинеты торпедной стрельбы. Его кирпичная стена буквально испещрена надписями на русском, немецком и, черт знает, на каком еще языке, с указанием дат, фамилий, инициалов, названий городов, нехитрых рисунков в виде очертаний кораблей, якорей, экзотических пальм и сердец,
Читатель, очень надеюсь, что ты меня правильно поймешь! Особенно, если ты хотя бы год прослужил в лиепайском Подплаве! Ведь и ты когда-то, наверняка, с любопытством топтался у этой вовсе не придуманной стены красного кирпича, с интересом разглядывая «художественную летопись».
Лично у меня сия записная книжка «всех времен и народов» всегда рисовала и рисует образ безымянного героя, описанного В.С. Пикулем в замечательном романе «Из Тупика»: «…штрафной» русский матрос, лежащий за прикованным цепью к руке пулеметом на базарной площади Либавы. Он не отступил, и поэтому был убит, убит выстрелом в лицо. На его руке виднелась простенькая татуировка из серии все тех же «настенных рисунков» — «сердце, пробитое стрелой», с фатальной надписью: «Нюрка — сука».
Вот такая у меня грустная ассоциация, читатель. Уж извини!
Просто этот небольшой «город под липами» и мою душу, наверное, тоже навек приковал к себе невидимой цепью.
14 июля 2004 г.