Белая магия
Шрифт:
Августа взглянула на дверь и увидела там непонятно откуда взявшуюся личную горничную Шарлотты. Очевидно, она настолько погрузилась в размышления, что не заметила, как та вошла.
— Да, Лизетт?
— Мадам Трекасл приказала мне спрашивать у вас, будто бы ей нужно обеспечивать карету к восьми часам.
Августа улыбнулась. Горничная была совсем юной, хорошенькой, и ко всему прочему, француженкой. Настоящая парижанка, Лизетт появилась в штате прислуги Трекаслов вскоре после того, как Шарлотта стала маркизой. Девушке не было равных в умении делать прически и шитье, однако её навыки в обращении с английским языком оказались куда менее обнадёживающими.
— Благодарю, Лизетт. Передай, пожалуйста, маркизе, что я буду готова.
Горничная тряхнула покрытой чепчиком головой
— Лизетт, — окликнула её Августа, прежде чем та скрылась в коридоре.
— Oui [52] , миледи?
— Что ты сделала с новым платьем леди Трекасл?
В ответ Лизетт смущённо посмотрела на неё:
— Платье, миледи? О каком платье вы говорить?
— Платье, что ей вчера днём доставили от модистки. То самое, что ей так не понравилось. Я полагаю, она приказала тебе выкинуть его. Верно?
52
Oui (фр.) — Да.
Лизетт закусила губу, не зная, соврать ли Августе, рискуя, что та раскроет правду, или рассказать, что припрятала платье для себя, вместо того, чтобы его выбросить, как она, очевидно, и поступила. Августа избавила её от необходимости делать выбор.
— Лизетт, если платье всё ещё у тебя, я хотела бы предложить сделку.
— Сделкать, миледи?
Августа постаралась подобрать французские слова и повторила:
— Oui, un arrangement. [53]
53
Oui, un arrangement (фр.) — Да, сделку.
Лизетткивнула.
— Oui, un arrangement, Qu'est-ce que c'est que ga? [54]
— Сегодня вечером мне хотелось бы надеть платье леди Трекасл. Но это только на один вечер, а потом ты получишь его обратно. Я знаю, что леди Трекасл велела тебе выкинуть платье, но я не могу поверить, что она и в самом деле хотела, чтобы ты избавилась от такого красивого наряда. Даже если и так, она не расстроится, если я объявлю ей, что решила взять его себе. А после того, как я сегодня вечером надену его, я скажу леди Трекасл, что отдала его тебе, так как решила, что оно мне больше не нравится. Таким образом, она не станет сердиться, что ты его оставила у себя. Ты понимаешь?
54
Oui, un arrangement, Qu'est-ce que c'est que ga? — Сделку, говорите? Что за сделка?
Лизетт внимательно слушала речь Августы, и её глаза становились всё шире и шире по мере того, как она начинала постигать смысл.
— Oui, миледи, я понимать. Вы правы. Я думать, что платье всё ещё у меня. Я иду и приношу его.
Несколько минут спустя Лизетт вернулась, держа в руках платье, ниспадающее изящными складками.
— Вот оно, миледи. Я обещаю вам, я его не надевать.
Августа забрала у неё платье и приложила его к себе. Роскошный тёмно-рубиновый шёлк нежно шуршал под её пальцами, атласная тесьма в тон, украшавшая платье, переливалась в свете ярких солнечных лучей, проникавших в окна. Платье выглядело простовато для Шарлотты: на нём не хватало обилия отделки, чтобы удовлетворить её изысканный вкус. Однако если его слегка подогнать, то на предстоящий вечер оно бы вполне устроило Августу.
Августа посмотрела на Лизетт.
— Не поможешь мне примерить платье? Надо посмотреть, подойдёт ли оно мне?
— Oui, миледи.
Лизетт помогла Августе выбраться из сизо-серого полосатого муслина [55] и через голову надела на неё красное платье, позволив роскошному шёлку каскадом соскользнуть вдоль тела Августы. Горничная поспешно застегнула длиннющий ряд пуговиц на спине платья и отступила назад. Тем временем Августа крутилась
55
Муслин (фр. mousseline, итал. mussolina, от Mussolo — итальянского названия города Мосул в Ираке) — разновидность мелко-тканой хлопчатобумажной ткани, внесённой в Европу с Ближнего Востока в XVII веке. Он стал очень популярным в конце XVIII века во Франции. Муслин, как правило, вырабатывается из миткаля, который подвергают белению и так называемой мягкой отделке (то есть с минимальным содержанием аппрета в ткани). Часто использовался для платьев или штор. Миткаль хорошо дышит и предназначен для жаркого и сухого климата.
Поскольку у них с Шарлоттой был один и тот же размер, платье оказалось ей почти впору. Нужно было лишь немного утянуть в корсаже и укоротить, убрав гофрированную кайму. Да, оно было бы совершенно безупречно.
Повернувшись обратно к Лизетт, Августа обнаружила, что горничная как-то странно на неё смотрит. Августа посмотрела вниз на платье, чтобы выяснить, в чём дело.
— Что такое, Лизетт? Что-то не так?
— О, нет, миледи, с платьем все в порядке. C'est tres joli [56] навас. Этот couleur [57] , вам parfait [58] подходит. Я хочу, вы бы оставить платье себе.
56
C'est tres joli (фр.) — оно очень красиво смотрится.
57
couleur(фр.) — цвет, оттенок.
58
parfait(фр.) — прекрасно, чудесно.
— Нет, Лизетт, после этого вечера оно и вправду мне больше не понадобится. Оно станет твоим. Но прежде, чем я смогу его надеть, в нём надо кое-что исправить, а потом и во мне тоже — во мне самой тоже нужно будет кое-что исправить. Как думаешь, ты сможешь мне помочь?
Городской особняк герцога и герцогини Девонбрук на Гросвенор-сквер этим вечером превратился из тихого, затенённого деревьями элегантного жилища в переполненный тесный улей, где собралось почти всё светское общество. Чтобы всё предусмотреть и удовлетворить малейшую прихоть гостей, пришлось удвоить штат прислуги, и для каждого слуги был очерчен круг гостей, о коем тому следовало позаботиться.
Пол итальянского мрамора, который слуги, весьма вероятно, полировали всё утро, теперь с трудом просматривался, затаптываемый множеством пар ног собравшихся людей. Музыканты — флейтисты и скрипачи — добавляли утончённости общему фону, хотя их было почти не слышно за равномерным гулом разговоров и шуршанием роскошных шёлковых платьев дам. Леди использовали невероятные ухищрения, пытаясь увернуться от случайных капель горячего воска, время от времени падавших с многочисленных люстр над головой, но ещё чаще им приходилось избегать шаловливых ручонок кого-нибудь из эксцентричных старикашек, рассевшихся у стен.
Наверху лестницы, возвышаясь над собравшимися, стояли хозяин и хозяйка дома. Они раскланивались с каждым вновь прибывшим из нескончаемой вереницы продвигавшихся вперёд гостей. Всё это столпотворение обещало стать замечательным событием для широко известной в обществе герцогини Катрионы, нечасто принимавшей гостей. А если уж она это делала, в доме неизменно возникала давка. В сущности, не было отклонено ни единого приглашения, хотя герцогиня решила превратить этот вечер в неофициальный приём, и разослала приглашения всего за неделю — вещь совершенно недопустимая для кого-нибудь ещё — поставив в неловкое положение тех, кто организовывал свои рауты за месяц: в тот же вечер этим людям пришлось в последнюю минуту менять свои планы из страха, что к ним почти никто не придёт.