Белая ночь
Шрифт:
Мне стало очень стыдно, моя глупость заставляет страдать даже моих близких. Я зашла в мамину спальню и некоторое время стояла у двери, глядя на нее.
Вчера я размышляла о том, сумею ли покинуть ее навсегда, уехав с Дэвидом? Наверно, не смогу, ведь как оставить маму одну? Кроме меня у нее совсем никого нет. Но теперь все сложится иначе, и я всегда буду с ней, необходимость выбора отпала сама собой! Мне захотелось ее обнять, и я подошла ближе. Почувствовав мое присутствие, она проснулась. Некоторое время мама смотрела на меня непонимающими глазами, потом резко села
– Что случилось?!
– Ничего, просто захотелось тебя увидеть, - прохрипела я ей в ответ.
Она вскочила с кровати.
– Да ты больна!
– она поднесла руку к моему лбу и добавила.
– Ты вся горишь!
– Ерунда, просто немного простыла вчера.
Я почувствовала, как все мое тело начал бить озноб. Мама увидела это и уложила меня в свою кровать, укрыв одеялом до самого подбородка.
– Я принесу лекарства, - сказала она и скрылась за дверью.
В памяти всплыли слова Светланы. Однажды она, шутя, сказала: 'Саша, парни могут приходить и уходить, но мама - остается'. Да, сейчас это выражение приобрело для меня смысл.
– Ты одна меня никогда не обманешь, - прошептала я, когда она снова вернулась с ворохом микстур и таблеток.
Она удивленно подняла брови.
– Может, ты все же расскажешь мне, что случилось? Тебя бросил Алекс или, как его, Дэвид?
– Кажется, это я бросила всех: вчера порвала с Дэвидом, а Алекс, наверно, больше не придет.
Я грустно улыбнулась, стараясь показать, что мне все это безразлично.
– Дэвид слишком взрослый для тебя, Саша. Я сразу увидела это. Сколько ему лет?
– Тридцать, - просипела я. Это была правда, по крайней мере, судя по его паспорту.
– Тридцать?
– мама с сомнением посмотрела на меня.
– Когда я его увидела, мне показалось, что он старше. У него какие-то странные глаза, словно, он видит что-то большее, чем я.
– Да, это так, - ответила я, вспомнив нашу первую встречу.
Именно этот его взгляд поразил меня тогда больше всего. Я почувствовала, как к горлу подступает ком. Даже сейчас невозможно было запретить себе любить его, не смотря ни на что.
Мама видела, что со мной происходит.
– Бедная девочка, ты совсем запуталась, - с нежностью проговорила она.
– Нет, к сожалению, все уже слишком ясно!
– ответила я горько.
Температура зашкаливала, и я впала в полубредовое состояние, то засыпая, то снова открывая глаза. Сны сменяли один другой. Все в них перемешалось, словно в калейдоскопе, каждый раз складываясь в новые картинки. Там был то Алекс, то Дэвид, мы от кого-то бежали, но в итоге мне казалось, что я бегу от самой себя.
Не знаю, сколько прошло времени, помню, приходил доктор, слушал меня, кажется, смотрел горло, но потом все снова слилось в туман. Вдруг я услышала чей-то знакомый голос. Кто-то держал меня за руку и гладил по волосам. 'Дэвид!' - пронеслось у меня в голове. Он пришел, чтобы все мне объяснить, и я опять поверю ему, потому что мне так хочется верить! Но нет, это не его голос. Снова захотелось кричать.
– Саша, - услышала я сквозь пелену.
Это Алекс.
– Алекс...
– прошептала я.
Мне так много хотелось ему сказать, но не было сил. Он перебил меня.
– Тише, мы поговорим потом. Сначала тебе нужно выздороветь.
Александр еще долго был со мной, и от его присутствия мне стало немного теплей...
Лишь на следующее утро я смогла немного прийти в себя. Температура уже спала до 37 с половиной, и мне стало легче. Оказывается, вчера меня успели перенести в мою комнату. Наверно, это сделал Алекс, я вспомнила его успокаивающий голос. Сердце наполнилось благодарностью к нему. Он не бросил меня в трудный момент, а отплатил добром за мои долгие сидения у его постели в те дни, когда ему было плохо. Что будет дальше, я не знала, может, он тоже 'закрывал свой долг', как случилось с Дэвидом. Это имя вызвало у меня приступ отчаяния. Как мне жить дальше, ведь я просто не могу без него?! Но боль от его предательства была так сильна, что я ни за что не признаюсь ему в этом!
Мама очень обрадовалась, что мне стало лучше. У меня даже появился аппетит, и она с удовольствием принялась готовить завтрак.
– Когда у тебя экзамен?
– спросила она.
– В пятницу, - ответила я хрипло.
Горло все еще болело.
– Ты на него не пойдешь, - строго сказала она.
– Посмотрим, - упрямо ответила я.
Сейчас учеба было единственным, за что я могла зацепиться, чтобы совсем не сойти с ума. Нужно обязательно чем-то занять себя. Мама посмотрела на меня, собираясь возразить, но я сменила тему, задав вопрос:
– А как получилось, что Алекс был вчера здесь?
– Он позвонил вечером, уже около семи. Я сказала, что ты не можешь с ним говорить, что у тебя высокая температура, и он приехал. Вот и все. Еще звонила Света, очень беспокоилась.
– А больше... больше никто не приходил?
– я задала этот вопрос, не поднимая глаз от тарелки, чтобы мама не смогла заметить, как много значил для меня ее ответ.
– Нет, - она покачала головой, - твой отец снова в командировке. Но ты ведь не о нем спросила?
– Не о нем...
Я задумчиво возила вилкой по пустой тарелке. Наконец, мама не выдержала и отобрала ее у меня.
Он не приходил! Эти слова жгли меня огнем. Значит, все кончено, она с ним, и я больше не нужна ему. Как больно!
День прошел в полном одиночестве. Мама, взяв с меня обещание никуда не выходить, ушла на работу. Она и так пропустила вчерашний день из-за моей болезни. Алекс не звонил, а у меня не поднималась рука набрать его номер, ведь я просто не знала, что ему сказать. Пришла Светлана, чтобы меня проведать. В воскресенье мама, безуспешно пытаясь меня разыскать, звонила ей, поэтому она знала в общих чертах, что что-то произошло. Мне так нужно было с ней поделиться своим горем. Разделив его на двоих, эта ноша станет легче, по крайней мере, мне так казалось. Поэтому я была очень рада, что она пришла.