Белая птица

Странник

Я не творю себе кумира,

Прекрасно зная: грех, не смей!

Но что же делать, если лира

Поет и плачет лишь о НЕЙ.

<Автор>

<Конец второй главы>

Январь 2006 – Январь 2007 г.

Глава третья

Шла охота за синей птицей,

А о белой никто не знал.

Но она стала Императрицей

И с тех пор сама правит бал.

<Автор>

Это сладкое чувство – свобода, Что с рождения и до ухода Так упорно к себе манит… Первый шаг наш и первое слово, Первый стих, первый вальс, первый город, Первый смех, что в ушах звенит… Тратя

жизнь на крылья и небо, Понимаешь потом, что не был Ни свободен, ни счастлив пока… Проходя в сотый раз по кругу, Не крыло, а родную руку Не сжимала твоя рука.

* * *

Никто и не думал, что вместе с Ириной Группу покинут необратимо Анастасиади и Дроник [5] . Активы От «Деда» ушли колобком. А «Электроклуб» 90-го, летом, Уже без ушедших отпел все куплеты, Тихо распался и канул в Лету, Уплыв далеко-далеко. Вот, наконец, она стала свободной, Чтоб жить и работать, как сердцу угодно. Не выбирая, что модно – не модно, Лишь искренность в каждой песне. И если уж к слову… Заглянем вперед. Она до сих пор так живет и поет. И зритель ей верит, и любит, и ждет, Смеется, и плачет вместе. Все вроде бы просто, но хрупкие плечи Груз дел бесконечных мог покалечить. Их поделили, и ей стало легче Встречать штормовую волну. А дело все в том, что с ней были друзья. Ее коллектив как большая семья. Где все на доверии и без вранья, Удачи и промахи – поровну. В то время продюсерскими делами Сама занималась. Потом поняла и Взяла себе в помощь директорами Сандлера и Байтазиева [6] . Так символично с хита «Странник мой» Отправились странствовать, сон и покой Забыв навсегда. Сумасшедший такой В судьбе поворот. Поразительно! Здесь греческий эпос пролился вином О смелом «Арго», за волшебным руном Уплывшим отважно, не зная о том, Что встретится на пути. Вот только в истории наших лет Ясона, как вы понимаете, нет. Но это не значит, что славных побед Уже никому не найти. Она повела свой корабль не хуже. В моря шоу-бизнеса, не по лужам. С медузами, гидрами, зноем, стужей — В водовороты страстей. И в мягкую вату сбивалась вся пена, И скалы, дрожа, расступались. «Сирена» Летела вперед. Так необыкновенно. За признаньем, любовью людей. Ребята тогда сознавались охотно, Что с ней санаторием стала работа. И это не просто желанье кого-то Польстить, как слуга – госпоже. Она очень искренне всеми любима, Кто с нею работал, работает. Прима Печется о каждом. Успеха помимо. Став в доску своей уже. Бывало не редко, что дружной толпой Все после концерта брели к ней домой. И баловать вкусной домашней едой Для Иры – приятные хлопоты. И так повелось, что зовут меж собой В команде ее только «Мама». Любой, И старый вояка и молодой, — «Под козырек» без ропота.

5

Звукорежиссер Лазарь Анастасиади и барабанщик Александр Дроник, уйдя из «Электроклуба», продолжили работу с Ириной Аллегровой.

6

Абрам Сандлер и Хизри Байтазиев были директорами коллектива Ирины Аллегровой с 1991 года.

* * *

Еще насчет «Мамы»… Прошу извинить, Что в вихре событий пришлось упустить: Есть дочь у нее. Но о том говорить Придется, вернувшись назад. И чтоб не обидеть… Про личную жизнь — Лишь факты. Без грифа «секретно». Держи, Мой читатель, но сам не спеши На все округлять глаза.

* * *

Ростов-на-Дону был ее колыбель. Семь лет, как Победу справляли теперь. В домах из окон, через каждую дверь Младенцев лились серенады. И дети любимые после войны Рождались в развалинах нашей страны, И все они стать непременно должны Счастливыми были в награду. Она в январе появилась на свет. В день после Крещения. Сотни планет Построились так, чтоб любая из бед В их доме не тронула мира. Счастливым актерам театра пришлось Всерьез потрудиться, так довелось, И им разучить эту роль удалось — Родителей [7] маленькой Иры. Скрижалей судьбы прочитать не дано. Но старый актер что-то понял давно, Когда, развернув теплое полотно, Малышку вынес на сцену. Пока

удивленные, за кулисой, Родители ждали концовки сюрприза, Он громко сказал: «Она станет актрисой! Нам небо готовит смену». Тогда все вокруг улыбнулись слегка На милую выходку старика, И это «крещение» забыли пока, Купив детскую кроватку. А жизнь понеслась полосатой осой. И вот эта девочка с длинной косой Уж шлепает резво по лужам босой, Прижав нотную тетрадку. Ей девять. Приветливый, жаркий Баку Их принял с любовью. Я смело могу Сказать, этот город и сделал судьбу Ирины – неповторимой. Театр и музыка: Рахманинов, Лист. Спектакли, актеры и запах кулис, Светлые улочки – сверху вниз В своей красоте старинной. Закончив и среднюю и ЦМШ [8] , Она оправдала столько надежд. Родители прочили славы кортеж Для дочери-пианистки. Никто и не думал тогда наперед О том, что возьмет она и запоет. Ведь в детстве пропеть не могла пары нот — Сейчас признается артистка. Средь этой романтики юную кровь Никак не могла обойти и любовь: Безумная, первая, вновь и вновь Сомкнуть не давала глаз. Но так повелось, и случается часто, Что первая – гостья и вечно несчастна. Как будто экзамен, в котором участье Лишь право любить в другой раз. Но этот экзамен не забывают, (Как многие после уже утверждают), Они просто лгут. Я теперь точно знаю. А первая – как эталон. И все, потеряв ее, ищут всю жизнь. Кому удается, кому – миражи. Преодолеешь пока виражи, Состарится и Аполлон. Она погибала в четырнадцать лет, Любя человека. А он ее – нет. И это была самой страшной из бед, Впоследствии став фатальной. Тогда, в восемнадцать, назло (хоть реви) Она вышла замуж не по любви. Хотела забыть: но душой не криви, Покуда душа хрустальна. В том браке она дочку и родила, Но стать в нем счастливою не смогла. Тот год с небольшим, что она прожила, Не может простить себе. И брак разлетелся на мелкие части, Как свадьбы тарелка, что бита на счастье. В дальнейшем остался совсем безучастным Муж первый к ее судьбе. Лишь в этом году, на весь белый свет, Она все ж поведала свой секрет, Кого так любила. И этот ответ Легко объяснял ее страсть. В хитросплетеньях гадалки-судьбы, Возможно не зная, кем для неё был, Он эту поэму благословил (Тогда еще первую часть). Муслим Магомаев. Вот так, мужики! Кусайте хоть локти, хоть кулаки, А не переплюнешь. Любой его хит Дает сто очков и ныне. И, как человек, благороден и чист, Пытлив, остроумен, в меру речист. На равных с ним гений и трубочист, Прославил в веках свое имя. На дочку друзей – девчонку-подростка — Смотрел он по-братски. Ей было непросто Любить Императора сцены. Все звезды В него влюблены были враз. О тайне своей, не сказав никому, Дала себе слово в фантазий дыму, Что станет когда-нибудь равной ему. Не смея пока поднять глаз.

7

Отец – Александр Григорьевич Саркисов-Аллегров – актер, театральный режиссер, заслуженный артист РСФСР, АзССР.

Мама – Сосновская Серафима Михайловна – оперная певица, актриса.

8

Центральная музыкальная школа при Бакинской консерватории (специальность – пианист-концертмейстер).

* * *

Нередко услышишь друзей разговоры: «Жизнь – это театр, и все в ней актеры». Нет. Люди – кроты, роющие норы Всю жизнь в лабиринтах судьбы. И каждый уверен, что правильно роет. Что скоро найдет урожай в огороде. Пока кто-то свыше не перегородит Бетонным забором тропы. Но есть и такие, которым везет. Кроты не слепые, а наоборот. Они будто видят забор наперед, Успешно минуя всегда. Вот так и находят свой маленький рай: Тепло и уют, в закромах урожай. «Не стой у забора и рыть продолжай!» — Девиз каждого крота. И фокус не в том, что всем нравится рыть, А в том, что иначе немыслимо жить.

* * *

Мне вас удалось хоть чуть-чуть позабавить? А может о жизни подумать заставить? Не все так красиво, как можно представить, Не все так ужасно всегда. Как любит Ирина порой говорить: «Каждый день жизни – шанс все изменить». Но сколько самой выпало пережить И перестрадать тогда!

Конец ознакомительного фрагмента.