Белая роза (Черный отряд - 3)
Шрифт:
– Я не хочу умирать. Костоправ. Все, что есть во мне, вопиет против несправедливости смерти. Все, что я есть, чем была и, наверное, буду, вылеплено стремлением избежать конца.– Она тихонько рассмеялась, сдерживая истерику.– Я построила бы себе мир, где я в безопасности. И краеугольным камнем его стала бы смерть.
Близился конец мечтаний. Я тоже не мог представить себе мир, в котором нет меня. И сердце мое гневалось. Гневается. Очень легко представить, как страх смерти становится манией.
– Я понимаю.
– Может быть. Перед вратами тьмы мы все равны, не так ли? Песок струится
Я вспомнил Праотца-Дерево. Даже он сгинет когда-нибудь. Да, смерть жестока и ненасытна.
– Обдумал ли ты?– спросила Госпожа.
– Наверное, да. Я не некроман. Но я видел пути, которыми идти не желаю.
– Что ж, Костоправ, ты свободен.
Удар. Недоверие пронзило меня до самых пят.
– Что, простите?
– Ты свободен. Ворота Башни открыты. Достаточно выйти из них. Но ты можешь и остаться, занять свое место в борьбе, объединяющей нас всех.
Закат почти погас, только высокие облака еще озарялись снизу солнцем. По индиговому восточному небу плыл на запад эскадрон ярких точек. Направлялись они, кажется, к Башне.
Я пробормотал что-то невнятное.
– Желает она того или нет, Госпожа Чар снова должна сразиться со своим супругом, - произнесла она.– И до тех пор, пока не придет к своему исходу эта борьба, иной не будет. Ты видишь, как возвращаются Взятые. Армии с востока движутся к Курганью. Войска за границами равнины получили приказ отступить на позиции к востоку. Твое глухое дитя в безопасности, если только она не придет к нам с мечом. Наступает перемирие. Возможно, навсегда.– Слабая улыбка.– С кем станет сражаться Белая Роза, если не будет Госпожи?
С этими словами она оставила меня в полном ошеломлении и отошла поприветствовать своих ратоборцев. Ковры опадали из темноты, как осенние листья. Я придвинулся было, но мой личный охранник заметил, что я не настолько близко знаком с Госпожой, чтобы позволить себе ее подслушивать.
Северный ветер становился все холоднее. Не наша ли приходит осень?
Глава 40
ПРИНИМАЯ РЕШЕНИЕ
Госпожа ничего у меня не требовала. Даже ее намеки были столь тонки, что додумываться до всего приходилось самостоятельно. Через два дня после нашего разговора на крыше я спросил полковника, могу ли я повидаться с ней. Полковник ответил, что выяснит. Подозреваю, что он действовал по приказу, - иначе стал бы спорить. Прошел еще день; полковник явился, сказав, что Госпожа нашла время принять меня.
Я закрыл чернильницу, очистил перо, встал.
– Спасибо.
Он странно на меня покосился.
– Что-то не так?
– Нет-нет. Только... Я его понял.
– Тоже не знаю. Но я уверен, что она хочет кое-что мне поручить.
Полковник просиял. Этот довод был ему понятен.
Обычная процедура. Когда я в очередной раз вступил в ее обиталище, Госпожа стояла у окна, открытого в сырые сумерки. Серый дождь, бурливые коричневые воды, налево едва различимы тени опасливо цепляющихся за высокий речной берег деревьев. Пейзаж сочился промозглым холодом. Очень знакомая картина.
– Великая Скорбная река, - произнесла Госпожа.– В разливе. Она всегда в разливе, не так ли?
Она поманила меня. Я подошел. Со времени моего последнего
– Видишь?– спросила она.
– Нет. Я почти не знаю тех мест, хотя был там дважды, - только город и казармы. Что я должен увидеть?
– Реку. Твой друг Ворон, видимо, осознал ее значение.– Ее тонкий палец описал дугу далеко к востоку от речного русла, вгрызавшегося в гребень, на котором мы устроили тогда привал.– Во время моей победы при Арче река протекала здесь. На следующий год климат изменился. Постоянные разливы смещали русло сюда. Сегодня она гложет вот этот гребень. Я осматривала его лично земля, в нем нет каменного остова. Он не продержится долго. Когда гребень смоет, река начнет подмывать курганы. Даже все заклятия Белой Розы не помешают ей срыть Великий курган. И с каждым фетишем, который унесет течением, моему супругу все легче будет выбираться. Я хмыкнул:
– Против природы не попрешь.
– Ну почему же? Надо только предвидеть. Белая Роза не предусмотрела этого. И я тоже, когда попыталась связать его ненадежнее. Теперь уже слишком поздно. Итак - ты собирался поговорить со мной?
– Да. Я должен покинуть Башню.
– Что ж. Тебе не надо было приходить ко мне. Ты свободен, можешь идти или остаться.
– Я ухожу, потому что должен кое-что сделать. И тебе это отлично известно. Но пешком я не успею дойти вовремя, чтобы выполнить свое задание. И, скорее всего, сдохну по дороге. Я прошу перевезти меня.
Госпожа улыбнулась, и улыбка ее была искренней, светлой, чуть иной, чем прежние.
– Отлично. Я так и думала, что ты поймешь, где твое место. Когда ты будешь готов?
– Через пять минут. И есть один вопрос. Ворон.
– Его лечат в казармах Курганья. Пока мы ничем не можем ему помочь. Как только появится возможность, мы приложим все усилия. Достаточно?
Не спорить же мне с ней.
– Хорошо. Тебя перевезут. У тебя будет единственный в своем роде пилот. Сама Госпожа.
– Я...
– Я тоже раздумывала. Лучший для меня шаг - встретиться с твоей Белой Розой. Я отправляюсь с тобой.
– Тебя сомнут, - выдавил я, похватав немного воздух ртом.
– Нет, если не узнают. И не узнают, если им никто не скажет.
Ну, в лицо ее и впрямь не признает никто. Я единственный из Отряда, кто видел ее и остался жив, чтобы этим хвастать. Но... Проклятие, этих "но" целая гора.
– Если ты войдешь в безмагию, все твои заклятия спадут.
– Нет. Не работают новые чары. Постоянные сохраняются.
Я не понял ее и так и заявил.
– При входе в безмагию спадет только мое очарование, потому что оно поддерживается активно. Но заклятие, которое изменяет и оставляет измененным, однако не работает в момент входа в безмагию, не спадет.
На задворках моей памяти что-то зашевелилось. Я не мог отбросить назойливой мысли.
– Если ты превратишься в лягушку и припрыгаешь в Крепость, то останешься лягушкой?
– Если превращение было истинным, а не иллюзорным, - да.
– Понимаю.– Я заложил эту мысль закладкой и решил позднее вволю побеспокоиться над ней.