Белая Роза

Эвинг Эми

Я делаю еще один шаг вперед; жар обжигает щеки. Я не могу дотронуться до огня, но, может, печи будет достаточно. Ее поверхность горячая, но вынести можно, я ощущаю ладонью грубое железо.

Первое – увидеть все как есть. Второе – увидеть в своем уме. Третье – подчинить своей воле.

Но я не могу представить, чему подчинить огонь. Я воображаю черное пространство, пустое и холодное, но ничего не происходит. Я даже не чувствую начала Заклинания.

— Я не могу… — Мне сдавливает горло. — Я не

знаю, что делать.

Меня обхватывает ледяная рука. Рейвен стоит рядом, ее лицо снова выглядит почти живым.

— Он должен сгинуть, Вайолет, — говорит она. Держа меня за руку, она кладет другую свою ладонь на печь. — Не Рост. Смерть.

И теперь я все вижу так ясно, будто это реальность. Пламя становится слабее, меньше, будто на него давит и душит громадная подушка. Я ощущаю проблески сопротивления, борьбы за жизнь, но невидимая подушка сильнее, и пламя становится все тоньше, пока от него не остается ничего, кроме жалкого дыма.

Из моего носа сочится кровь. Голова странно пульсирует, но не то чтобы болью. Место, где мы соприкасаемся с Рейвен, пылает.

— Мы сделали это вместе? — спрашиваю я.

Рейвен тошнит, кровь забрызгивает печь и стекает по ее подбородку.

— Эш, дай мне мою сорочку! — кричу я. Я одной рукой крепко держу ее за талию, фактически удерживая ее от падения, пока ее тошнит еще раз – теперь крови еще больше. Одну руку я держу на печи. У меня ужасное предчувствие, что если я ее отпущу, то огонь вернется.

— Прости, прости, — говорю я ей снова и снова.

Я оборачиваюсь и вижу, что Эш смотрит на потухший крематор с выражением абсолютного недоумения.

— Эш, — говорю я снова, и он вздрагивает.

— Как вы…

— Сорочку, пожалуйста.

— У тебя кровь идет, — говорит он, спеша к нам с сумкой.

— Я в порядке. Она уже останавливается, сама по себе, — говорю я, вытирая кровь рукавом свитера. — Все не так плохо. Помоги Рейвен.

— Бывает хуже? — Он смотрит на меня, будто видит в первый раз.

Рейвен прекратила кашлять. Эш вытирает ей лицо сорочкой.

— Так много крови, — бормочет она. — Всегда так много крови.

— Вы должны идти, — вмешивается Люсьен. — Сейчас же.

Он пытается говорить приказным тоном, но у него глаза навыкате и голос дрожит.

— Я встречала тебя прежде, — говорит ему Рейвен. — Но я не могу вспомнить, реальный ли ты… — Она трет руками глаза. — Почему всегда так много крови?

Теперь, когда огонь исчез, я могу видеть квадратный тоннель, идущий вниз в черноту. — Эш, бери Рейвен и иди, — говорю я. — Я – прямо за вами.

— Я никуда не пойду без тебя, — говорит он.

— Пожалуйста, — говорю я. — Я не могу отпустить, думаю, что огонь вернется. Вам нужно безопасно спуститься. Сделай так, чтобы с ней ничего не случилось. — Я гляжу

на живот Рейвен, спрятанный под свитером.

Эш проводит кончиками пальцев по моему лицу. Затем он взбирается в печь и помогает Рейвен сделать то же самое.

— Эш позаботится о тебе, — говорю я Рейвен. Она смотрит на него, затем на меня, но ничего не говорит.

Они проскальзывают в тоннель, значительно остывший с тех пор, как пропал огонь, и исчезают из виду.

Я поворачиваюсь к Люсьену. Я чувствую подавленный огонь. Он будто сердцебиение, готовое снова начаться.

— Когда я увижу тебя снова? — шепчу я.

— Скоро, — говорит он. — Обещаю.

— Я не знаю, как тебя отблагодарить, — говорю я.

Он улыбается. — Постарайся остаться в живых.

Я смеюсь, но смех похож на икание. — Хорошо.

Он целует меня в лоб. — Иди.

Я забираюсь в печь, следя за тем, чтобы ладонь была плотно прижата к нему. Обувь скользит по гладкой поверхности, и я хватаюсь за край другой рукой. Я бросаю последний взгляд на Люсьена.

Затем я отправляюсь в темноту.

ТОННЕЛЬ ОЧЕНЬ КРУТОЙ.

Я не вижу, куда направляюсь, но съезжаю очень быстро. Теплый воздух задувает мне волосы в лицо. Я ухитрилась сесть прямо и удержать руку прижатой к гладкой поверхности, хотя от этого моя кожа горит, так быстро она скользит по металлу. У меня появляется желание позвать Эша по имени, но боюсь, что, если открою рот, меня вырвет.

В какой-то момент я ускоряюсь. Сердце колотится с бешеной скоростью.

Впереди вижу проблеск света.

Затем я падаю.

На один невесомый миг я зависаю в воздухе, сбитая с толку. Как только мои пальцы отрываются от стены крематора, внутрь прорывается искрящееся пламя.

Затем я обрушиваюсь на землю, из меня выбивает дыхание. Спина изгибается, каждая клетка моего тела требует кислорода, затем мои легкие наполняются, и я задыхаюсь от того, что наконец-то могу дышать.

— Вайолет? — Эш обнимает меня за плечи, прижимаясь грудью к моей спине. В одной руке он держит фонарик, в его свете я вижу ноги Рейвен.

Мой кашель стихает. — Я в порядке, — говорю я, тяжело дыша.

Он помогает мне встать, и мы смотрим в пространство над нами –зияющую дыру, заполненную пламенем.

— Люсьен сказал, что там есть карта, — говорю я, показывая на сумку. Эш роется в ней, достает сложенный кусок бумаги и отдает мне. Я изучаю скрещенные и переплетенные синие линии, которые создают несметное число тоннелей.

— Я видела ее раньше, — говорю я. Это тот самый чертеж, на который Люсьен смотрел в запертой комнате библиотеки герцогини. Это было в тот день, когда он сказал, что может помочь мне выбраться из Жемчужины. — Он, должно быть, знал все это время… он подозревал…