Белая смерть

Шекли Роберт

— Итак, сэр, вы можете себе представить, что, когда сегодня утром ко мне в магазинчик зашел некий моряк, это не стало для меня полной неожиданностью. Я посчитал, что его привело ко мне обычное дело: выгодно продать раздобытый где-то пакетик героина. Поэтому я приготовился как можно быстрее и тактичнее выставить гостя за дверь…

— Моряк? — переспросил Дэйн.

— Припоминаю, что именно так он отрекомендовался.

— А свое имя он не назвал?

— К сожалению, нет.

Мистер Эдельгейт решил утаить

некоторые сведения, которые могли бы навести на мысль о его близости с Карлосом.

— А вы могли бы определить его национальность?

— Не рискну утверждать, сэр. Испанец или итальянец, что-то в этом роде.

Дэйн кивнул.

— Простите, что перебил вас, мистер Эдельгейт. Рассказывайте дальше.

— Да, сэр. Видите ли, я как раз подхожу к самому необычному. Вместо того, чтобы предложить на продажу наркотики (в этом случае я немедленно выдворил бы его вон), посетитель захотел продать… секреты! Американские секреты, по его словам. Вот тут я удивился!

— Могу себе представить.

— Да-да, он меня совершенно огорошил.

Мистер Эдельгейт подошел к самой сложной части повествования, которую нужно было излагать очень осторожно.

— Когда я заявил, что ничего, кроме мебели, не продаю, этот тип потребовал адрес специалиста по такой части. Даже не просто потребовал. Он угрожал мне, мистер Дэйн! Признаюсь, я струхнул. Он невысок ростом, но очень мускулист, как многие моряки. К тому же, поверите ли, размахивал ножом! А у меня оружия нет.

— Ну и дела! — пробормотал Дэйн.

— Вот-вот! Посетитель начал выходить из себя, и я назвал ему первый пришедший в голову адрес. Адрес человека по фамилии Ван Джост. Мне говорили, что Джост занимается наркотиками. Но я дал моряку его адрес только потому, что в ту минуту вспомнил о нем. Если бы я имел возможность подумать, то, разумеется, назвал бы какое-нибудь вымышленное имя…

— Вы поступили единственно правильным образом, — заметил Дэйн.

— В самом деле? Счастлив, что вы так думаете, сэр… Когда моряк ушел, я сел и принялся размышлять. Видите ли, я оказался в очень сложной ситуации. Рецидивисты, чтоб вы знали, особенно организованные, иногда действуют не менее эффективно, чем полиция. Во всяком случае, так говорят. А меня нельзя назвать кристально честным коммерсантом. — Тут мистер Эдельгейт грустно улыбнулся. — В прошлом у меня случались трения с законом.

— К счастью, с этим покончено! — воскликнул Дэйн. — Теперь это достояние истории.

— Да, сэр. Проанализировав свое положение, я решил, как это ни стыдно признавать, сделать вид, будто ничего особенного не произошло. Но определенные соображения заставили меня передумать. Предположим, этого идиота арестуют. Не исключено, что тогда он втянет меня в свое грязное дело! Подобная перспектива показалась мне крайне неприятной. Я помнил и о том, что похищены американские

документы, а мы ведь союзники и вообще… Ну, я хочу сказать: мы ведь в одной упряжке, правда?

— Без сомнения. Вы можете припомнить адрес Ван Джоста?

— Я записал его. Амстердам, Де Рутерс Кайд, 17.

— Как выглядел моряк?

Мистер Эдельгейт довольно туманно описал внешность Карлоса. Он уже сказал Дэйну ровно столько, сколько хотел сказать.

— Очень вам признателен, мистер Эдельгейт. Вас не затруднит повторить свои показания стенографистке?

— Ничуть, сэр, ничуть. Полагаю, вы скоро арестуете этого парня. Мне он показался человеком резким, но весьма недалеким. Так что вы наверняка обошлись бы и без моей помощи.

Дэйн еще раз поблагодарил мистера Эдельгейта и повел его в комнату стенографистки. По дороге Эдельгейт поинтересовался:

— Надо думать, вознаграждения за помощь следствию не предусмотрено? Не то чтобы я пришел из-за этого, но все же…

Дэйн подтвердил, что вознаграждения не предусмотрено, однако, если сведения мистера Эдельгейта окажутся полезными, его труд, несомненно, будет оценен должным образом. Удовлетворенный Эдельгейт уселся диктовать свое заявление, а Дэйн вернулся к себе в кабинет, переговорил с голландской полицией и заказал два билета на вечерний рейс в Амстердам.

Глава 8

— Это очень хорошая комната, — сказала женщина. — И завтрак входит в плату за наем.

Карлос кивнул, разглядев за пышными телесами хозяйки маленький, идеально чистый прямоугольник комнаты.

— Замечательный вид из окна, — добавила женщина.

Карлос попытался мысленно перевести гульдены в доллары. Деньги буквально таяли. Конечно, он мог бы снять каморку и подешевле, рядом с портом, но здесь окна выходили на Де Рутерс Кайд и магазин Ван Джоста был виден как на ладони.

— Мне нравится, — объявил Карлос. — Беру.

— Простите? — не поняла хозяйка. — А, берете комнату… Извините за любопытство, давно ли вы говорите по-английски?

— Не очень, — холодно отозвался Карлос.

— Так я и подумала. Обычно английских и американских клиентов я понимаю без труда, особенно если они говорят медленно. Вы, случаем, не из Южной Америки?

— Из Чили, — назвал Карлос первую пришедшую в голову страну.

— О, далеко же вы забрались… Наверное, в Чили очень красиво?

Карлос кивнул. Южной Америки он не знал совершенно.

— Особенно горы, — сообщил он хозяйке.

Когда она наконец убралась, Карлос подошел к окну и закурил. Потом уселся, привалившись спиной к обоям с цветочками, подтянул ноги к подбородку и принялся наблюдать за магазином Ван Джоста на другой стороне улицы. Карлос обладал поистине безграничным терпением, не считая это, впрочем, особым достоинством.