Белая стрела

Ковалев Валерий Викторович

Глава 2. Орлов

– Раньше прыгал?

– Да!

– Пошел!

Толчок в спину, рывок – и он завис в воздухе. Мимо, вращаясь вокруг оси, стремительно пролетел падающий вертолет. Несколько секунд – и машина, ударившись о землю, раскололась на куски.

Перед ним выпрыгнула девушка, ее купол виднелся ниже. Сверху кто-то начал палить короткими очередями. В кого это? Так, увидел: в духов. Они тоже стреляют. Куда? Черт, да в нас же! Где мой коротыш?

Рядом свистели пули, он никак не мог изготовиться к стрельбе: высокие тополя возле какого-то кишлака закрывали обзор.

Упал

набок вблизи разбитой машины. Следом приземлился труп, в кармашке нагрудного подсумка запасной магазин. Вынул и рванул к вертолету. С другой его стороны, как и ожидал, стояла та, что выпрыгнула первой. Она находилась в трансе, экипаж и оставшиеся в вертолете пассажиры были мертвы.

– Беги, спрячься куда-нибудь, сюда идут духи!

– Нас сбили?

– Похоже на то.

– А почему второй борт не улетает?

– Думаю, вызывает «крокодилов» [1] .

1

Спецавтомобиль.

– Он что, не может сесть и забрать нас?

– Если собьют и его, не заберет никто. Нас просто не найдут. Некому будет наводить подмогу.

– У меня в штабе друг, он полковник.

– Это ты духам расскажешь. Короче, прячься, а я увожу их в горы. Пока буду отбиваться, возможно, за нами прилетят.

– Я с вами.

– Послушай, в туфлях ты далеко не уйдешь, а босой тем более. Даже если найдут, убивать не станут. Ты для них живой товар. К тому же блондинка и молодая.

– Я буду жаловаться в политотдел армии…

– Да хоть богу.

Уцепил ее за шиворот и потащил внутрь корпуса, в обломки, к трупам экипажа.

– Сиди тихо, может, я за тобой и зайду.

Но в горы он сразу не пошел. Обыскав мертвых, нашел гранату и метнулся в сторону кишлака. Как и ожидал, духи шли толпой, не рассредоточившись, уверенные: серьезного сопротивления не будет.

К этим дехканам у него не было ничего личного. Но кто ж виноват, что у них в кишлаке не было футбольного поля, бани или кино и они развлекались тем, что сбивали вертолеты, а с живых неверных спускали шкуры или отрезали головы?

Шедшие к машине совершили две грубые ошибки. Не убили его, когда был в воздухе. Понятно: анаша. И сейчас двигались толпой. Снова анаша. За ошибки придется платить кровью. Он уже третий год здесь и многому научился.

Щелкнув затвором, слился камуфляжем с местностью. Подождал, когда подошли ближе, выдернул кольцо, отпустил чеку и через две секунды швырнул «феньку» прямо в середину толпы. А когда гулко ахнул взрыв, всадил туда несколько очередей и рванул в горы.

Отыскал на скале удобное для стрельбы место и приготовился встретить оставшихся. Осторожности у тех прибавилось: шли цепью, припадая к земле и прячась за камнями. И тут он почувствовал ветер. Оглянувшись, увидел: «крокодил». Зависнув вверху, он пустил серию НУРСов [2] . Ослепительный свет, сатанинский вой, кверху полетели куски тел и одежды.

2

Неуправляемый реактивный снаряд.

Второй совершил боевой разворот, а из кабины первого на него смотрел летчик. Затем

помахал рукой, чтобы следовал за машиной. Приземлился возле обломков сбитого.

Вниз спасенный несся как на крыльях. Когда добежал, десантники, загрузившие всех погибших, ждали.

– А где девушка?

– Какая?

– Живая!

– Не наблюдали.

Бросился к останкам вертолета и заглянул внутрь. Никого, лишь покореженный металл да запах крови. Обежал вокруг и увидел ее под обломками машины. Схватил за руку, потащил за собой, ругаясь матом.

– Так это ты включила радиомаяк? – спросил стрелок-радист с «крокодила».

– Да, я.

– Не ругай свою бабу, старлей. Она спасла тебе жизнь.

– Да не моя она! – хотел крикнуть и осекся. Раз включила радиомаяк, то и навела вертолеты.

– Как тебя зовут? – отпустил руку.

– Нина. Мне двадцать три, я связистка…

…Длинно затрещал звонок, Орлов открыл глаза и нажал кнопку будильника на прикроватной тумбе.

После возвращения из Афганистана сон иногда всплывал в памяти. Возможно, оттого, что долг так и остался неоплаченным (Нину больше не встречал), а может, еще почему: сознание – материя непонятная.

Со стены напротив смотрела фотография: человек в гимнастерке, с тремя шпалами в петлицах, знаком «Почетный чекист» и двумя орденами Красного Знамени на груди. То был дед, умерший чуть больше года назад и воспитавший его вместо родителей. Когда внуку исполнилось пять лет, отец, военный летчик, разбился на учениях, а мать вскоре вышла за другого.

– Алешку я вам не отдам, – сказал тогда дед. – Подниму сам.

Возражений не последовало. Затем мать с отчимом переехали в Тулу (он был инженером на режимном заводе), а мальчик остался с дедом. Тот уже был в отставке и вплотную занялся воспитанием чада. По утрам оба делали зарядку, затем следовало обливание холодной водой, а после завтрака, состоявшего из молочной каши, бутерброда с колбасой и горячего чая, Иван Ильич (так звали деда) отводил внука в детский сад.

Вечером забирал, и они гуляли в Нескучном саду, среди памятников и деревьев. Дома же часто рассказывал Алешке о своей службе, а по выходным оба навещали Музей революции, цирк на Цветном бульваре и планетарий. А когда мальчишке пришло время идти в школу, дед отдал его в Суворовское училище.

– Настоящий мужчина должен быть офицером и защищать Родину, запомни это, – сказал внуку.

И тот запомнил.

Учился молодой Орлов прилежно, был на хорошем счету, а еще увлекся боксом. Звезд с неба не хватал, но к выпуску имел первый разряд и отменное здоровье.

– Ну, куда думаешь теперь? – поинтересовался Иван Ильич при очередной встрече.

Юноше, обдумывающему житье,Решающему – сделать бы жизнь с кого,Скажу не задумываясь —«Делай ее с товарища Дзержинского»,

– продекламировал кадет строки Маяковского.

– Не ошибся я в тебе, Алексей, – повлажнел глазами дед. – Выбор, прямо скажу, достойный.

При его участии внук получил направление для поступления в Высшую школу КГБ имени Дзержинского, сдал экзамены и был зачислен на факультет военной контрразведки. Закончив его, подал рапорт начальству о распределении в Афганистан. Степан Ильич это решение не одобрил.