Белая вода
Шрифт:
— Рыбы все равно больше.
— Нет, если рыба живет недолго, а миллиарды — куда дольше.
— Я тебя понял, — ответил Римо.
Они свернули с Хэнкок-стрит в переулок. Через пару кварталов они дошли до рыбного рынка Скван-тум и вошли внутрь.
Оставив без внимания аэрированные аквариумы с омарами, они подошли к стеклянным витринам, где лежали на льду разные виды рыб, разделанные на половинки и филе.
— Что у вас сегодня хорошее? — осведомился Чиун у хозяина.
— У нас есть свежая ильная рыба.
Глаза Чиуна скользнули
— Мне не нравятся их глаза.
— Мелкая треска тоже свежая.
— Я уже пробовал ее. Слишком жесткая.
— А акула у вас есть? — спросил Римо.
— Конечно. Один акулий стейк?
— Давайте два.
Продавец стал взвешивать акулу, а Чиун посмотрел на Римо и сказал:
— Ты всегда ешь крупную рыбу. Всегда у тебя акула, или меч-рыба, или тунец. Ты ешь рыбу так, словно это говядина.
— Что делать, люблю поесть.
— Карп куда лучше.
— Да, но здесь карпа ты не найдешь. И ты это знаешь.
— Скоро у нас будет карп в изобилии.
— Долго придется ждать, — напомнил ему Римо.
Чиун снова повернулся к прилавку. Морщины на его лице собрались в маску неизбывного горя.
— Мне был обещан карп, а сейчас я вынужден выбирать между ильной рыбой и морскими воробьями.
Римо улыбнулся:
— Какая разница. Кто копается в иле, кто в пыли.
Чиун злобно сверкнул на него глазами и вдруг просиял.
— А нет ли у вас палтуса? — спросил он у хозяина.
— Есть, конечно.
— Я возьму фунт самого лучшего палтуса. Я слышал, что из-за этой рыбы были настоящие войны, а я ни разу ее не пробовал.
— Он вроде камбалы.
— Камбала — вполне приемлемая рыба. Она лучше, чем жирная скумбрия или костлявые бычки.
Римо в это время смотрел на длинные ряды рыбного филе. Его взгляд упал на какую-то пучеглазую рыбу с синюшными губами. Он наклонился пониже и прочитал ее название, написанное едким зеленым фломастером.
— Рыба-волк. Что это такое?
— Хорошая рыба.
— Только не с таким рылом, — буркнул Римо. Затем он посмотрел чуть дальше и увидел небольшую красноватую рыбку с очень испуганными глазами.
— Скат?
— Очень популярная рыба в южных штатах, — пояснил хозяин, протягивая Римо упакованные куски акулы, а потом начиная тщательно заворачивать палтуса для Чиуна.
— А с каких это пор цена на акулу поднялась до десяти долларов за фунт? — спросил Римо, укладывая покупку в сумку.
— С тех пор как рыбы стало мало.
Римо неохотно заплатил и вместе с мастером Синанджу вышел на улицу.
— Этой акулы мне хватит на несколько дней, — задумчиво сказал Римо.
— Ты сам будешь ее готовить, — снова предупредил его Чиун.
— Что угодно, лишь бы бабы не совались в мои территориальные воды.
В замке Синанджу звенел телефон.
— Эй! Кто-нибудь подойдите к телефону! — крикнул Римо, переступая порог.
— Это тот самый человек, который уже звонил, — ответила откуда-то с
Швырнув сверток на стол, Римо схватил трубку.
Голос Харолда В. Смита был резким и жестким.
— В Северной Атлантике складывается чрезвычайная ситуация.
— Что стряслось? — спросил Римо.
— Канадское судно береговой охраны задержало американский катер «Каюга».
— Что они там натворили?
— Не знаю. Но если мои опасения верны, то Соединенные Штаты сейчас находятся в состоянии войны.
— Войны? С кем войны?
— Это ты и должен выяснить. Немедленно вылетай в Сент-Джонс на Ньюфаундленде. «Каюга» сейчас идет под конвоем канадцев и, кажется, именно туда.
— Будет сделано. Вот только заглотну кусок акулы.
— Немедленно, — повторил Смит.
— Ну ладно, я могу съесть ее и сырой по пути в аэропорт. Без акулы мне этот полет не пережить.
Глава 24
Лейтенант Сэнди Хекман никогда бы не поддалась на эту уловку, но капитан канадской береговой охраны был чертовски вежлив.
А надо было понимать. Сэнди обозвала себя салагой, когда поняла, как ее облапошили, но было уже поздно. Она сидела в луже с головой и только пузыри пускала.
Этих двух психов из Национального бюро рыболовства или откуда там еще она высадила на берег и тут же повернула в море, пока начальник не успел ее тормознуть.
Она знала, что это будет ее последний патруль — не надо самой себе голову дурить. Они потопили иностранную подлодку в открытых водах. Пусть это была самооборона, но раз погибли люди, ее точно зашлют на Аляску. Или того хуже, спишут на берег к сухопутным крысам.
Так или этак, но еще одну операцию она проведет.
Она искала возле Нью-Брансвика следы «Дженни первой» из Бар-Харбора, штат Мэн, когда показалось канадское патрульное судно рыбоохраны, и на нем на палубе было тесно от людей в зеленых мундирах инспекторов канадского министерства рыбного хозяйства.
Они окликнули ее самым вежливым образом:
— У вас найдется минутка для беседы, лейтенант?
— Это насчет подводной лодки?
— Простите?
Может быть, она купилась на непринужденную интонацию или отглаженный мундир. Как бы там ни было, Сэнди Хекман заглотнула крючок вместе с леской и грузилом.
— Не важно. Рулевой, малый ход. Сейчас они к нам причалят.
— Есть, лейтенант!
Были у нее неприятные предчувствия, но их вежливость ее полностью обезоружила. Во времена службы на Тихом океане ей приходилось такими же непринужденными словами усыплять бдительность контрабандистов, чтобы они позволили взойти к себе на борт. Она умела быть одновременно и настойчивой, и обезоруживающей. Честно говоря, она предпочла бы прямые угрозы, а если надо — стрельбу по этим проклятым лодкам. Но контрабандисты, как правило, были вооружены лучше, чем средний катер береговой охраны, и пришлось научиться действовать хитростью.