Белая волчица
Шрифт:
Она вызывала в нем столько нежности, что Гриша не решался форсировать события. Сама Лена к нему в постель не простилась, а навязываться, заставлять он считал кощунством. Только о ней парень и думал.
Лена открыла глаза, с затаенной радостью посмотрела на него. Улыбка ее не изменилась, осталась такой же милой, по-детски наивной.
– Привет! А я тут задремала.
Халат на ней домашний, длинный, ниже колен. Дешевый, мешковатый, но другого Лена не просила. Он-то, конечно, купит. Завтра
Но ей не нужен гламурный прикид. Лена даже не пытается выглядеть стильно, ярко. Когда-то, может, она и хотела этого.
Гриша вспомнил про фотографию и помрачнел. Три-четыре года назад Лена была совсем другой. Она не просто вела лихую жизнь, но еще и хотела нравиться Аникееву, его дружкам. Потому и сфотографировалась в купальнике, в соблазнительной позе.
А сейчас Лена ведет себя как серый мышонок. А почему так? Потому что нет у нее желания нравиться Грише. Не живет она с ним, а существует, хотя и пытается создать видимость. Обед у нее на плите, в квартире чисто.
– Что-то не так? – Она нахмурилась, заметив его расстройство. – Ты с мамой по телефону разговаривал, да? Она приходила, смотрела, как тут. У меня как раз обед был готов, ей понравилось. Что она тебе сказала?
– Ничего. Не говорила она про тебя.
Мама иногда наведывалась к сыну домой, привозила полуфабрикаты домашнего приготовления, наводила порядок. Гриша понимал, что их встреча с Леной неизбежна, поэтому позвонил ей, рассказал, что приютил свидетельницу по уголовному делу, которой могла угрожать опасность.
– Мне кажется, я ей понравилась, – сказала Лена и зарделась.
Гриша кивнул. Если мама ему не звонила, то Лена, скорее всего, действительно пришлась ей ко двору. Хотя и не факт. Эта девушка для нее в лучшем случае бедняжка, нуждающаяся в защите, а в худшем – рабочий фрагмент из жизни сына, причем не самого чистого содержания. Эпизод, который сам по себе должен раствориться в рабочих буднях.
– Ты, наверное, голодный? – Лена прошла на кухню, поставила в микроволновку тарелку с борщом и задала еще один вопрос: – Надолго зашел?
– Нет, на чуть-чуть.
– Много работы?
– Очень, – подтвердил Кустарев.
Он видел вопросы в глазах Лены. Его работа касалась ее напрямую. Она хотела знать, как далеко продвинулся сотрудник полиции в своих расследованиях, чего ей ждать.
– Мы нашли фотографию девушки. – Гриша положил на стол снимок, хранившийся в портмоне Калинина. – Очень красивая и сексуальная.
Лена взяла фотографию, глянула на нее и разжала пальцы.
– Что такое?
– Где ты это взял?
– У Калинина в бумажнике нашли.
– У Юры?.. И что это значит? – Лена всполошенно
– Ничего удивительного. Знаешь, я ведь тоже, когда на первом курсе учился, фотографии моделей в фуражке носил. Снял головной убор, глянул на красотку, и на душе сразу становится легче.
– Это моя фотография, – совсем не весело сказала она.
– Да ну!
– И ты это знаешь! – Лена не просто смотрела на Кустарева, она молила его не издеваться над ней.
– Отлично выглядишь.
– Тогда я была совсем другой.
– Сейчас отлично выглядишь. Хотя и не стремишься к этому. А тогда старалась. Для кого?
– С Ромой баловались. Ты ревнуешь? – смущенно, виновато спросила она.
– А как это фото у Калинина оказалось?
– Хорошо, что только фото. Я сама могла у него оказаться.
– И все-таки?
– Можешь взять себе. Я разрешаю.
– Это не ответ.
– В том-то и дело, что ответ. Юре я не разрешала. Ему Рома это фото дал. А почему он его с собой носил?.. Разве я не красивая? – глянув на фотографию, спросила Лена.
В ее голосе хоть и робко, но все-таки прозвучали хвастливые нотки.
– Красивая.
– Я тогда молодая была, цветущая, думала, что вся жизнь впереди.
– А сейчас?
– Если ты хочешь, чтобы я была такой… – Лена загадочно улыбнулась.
– А если хочу?
– Тогда буду. Перестану думать про Ивана и сделаюсь вот такой.
Кустарев изменился в лице, взгляд его потемнел, голова опустилась.
– А вдруг я его уже забыла? – Лена подошла к нему, боком прижалась к его плечу, ласково провела рукой по волосам. – Если мне с тобой хорошо?
– Если? – Гриша обнял Лену за талию, привлек к себе.
Ее слова ласкали слух, но их нужно было подтвердить делом. Не должно быть никаких «если». Лена расслабилась, обмякла, пошла у него в поводу. Сначала оказалась у Гриши на коленях, потом на руках.
Целуя ее на ходу, он отнес Лену в спальню, уложил на кровать. Парень целовал ее. Она ликующе улыбалась, но при этом не размыкала губ, не впускала его язык, не помогла ему встречным движением, когда он снял с нее трусики. Ноги ей пришлось разводить едва ли не силой.
– Может, не надо? – спросила Лена.
Но Гриша мотнул головой. Если она не хотела, то он, разумеется, должен был остановиться, но не мог. Слишком уж распалился, разошелся. Голос плоти заглушал разум. К тому же Лена возражала едва-едва. Ее «нет» звучало как «да».
Она ни слова не сказала, когда он стащил с нее халат, развела ноги, хотя и не сразу, впустила его в себя. В ее жизни случались шальные моменты. Лена баловалась с Аникеевым, любила Ивана. Но с Гришей она вела себя как нецелованная девушка.