Белая женщина
Шрифт:
— Только что я была зверски изнасилована, — не терпящим возражений голосом заявила Варвара Исааковна дежурному офицеру, — и в настоящее время мне не обходимо дать свидетельские показания.
— Вам придется немного подождать, — мягко возразил дежурный офицер.
— Вы что, не видите, что мне дурно? — взревела Бух-Поволжская. — Вы что не понимаете, что с точки зрения психического здоровья я агонизирую? Меня может спасти только шейх Мустафа!
— Нет, — осадил я выдающуюся актрису, — грубые полицейские могут неправильно понять тонкие душевные порывы шейха.
— Что она говорит? — спросил меня дежурный офицер, который, к счастью, не знал русского языка. —
— Несчастная одинокая женщина, — перевел я на иврит рассказ Варвары Исааковны с легкими, чисто техническими неточностями, — дожить до семидесятрехлетнего возраста девицей для того, чтобы быть изнасилованной бандой наркоманов во главе с каким-то шейхом Мустафой.
— Как раз по этому поводу мне звонил Шай Ругальский и приказал замять дело, — сообщил дежурный офицер, настроение которого заметно испортилось, — дело замять невозможно, с высоким начальством конфликтовать не хочется. Ну почему это всегда случается в мою смену?
— Все будет хорошо, — утешил я расстроенного работника правоохранительных органов, — у меня есть запасные торты, я тебе дам три. И вообще, на «Южной Вишне» мой хороший знакомый работает сторожем. Так что, если что надо, всегда обращайся. А эта бабка совсем чокнутая, до семидесяти трех лет дожила, и всё в девицах. У нас в офакимской психбольнице таких к кроватям сразу привязывают. Отправь её с патрульной машиной в психбольницу, а в конце смены доложишь, что приходила женщина, выглядит странно, ведет себя неадекватно, утверждает, что является шейхом Мустафой. Месяц она там полежит, как минимум. А у тебя все по уставу. И дело не закрыто, и начальство не обидел.
— И что бы я делал без сумасшедшего дома? — радостно воскликнул дежурный офицер, и через час Варенька уже пила чай с вишневым тортом в кабинете доктора Лапши.
А в это время занимающий высокий пост в системе израильской полиции Шай Ругальский ещё не понимал, что речь идет о судьбе ставшего ему родным Тель-Авивского публичного дома, и прилагал серьезные усилия для поимки любимой девушки Костика Будницкого. Он потребовал обыска дома Пятоева немедленно. Получение от БАШАКа ордера на обыск затягивалось, а давление на полицейский участок, обслуживающий поселение Ливна, усиливалось.
Начальник полицейского участка принял, как ему казалось, мудрое решение. Он осуществил обыск дома Пятоева до получения разрешения, надеясь, что оно будет оформление позже.
Делать это, конечно же, было нельзя, но иногда это делалось. Когда речь шла о серьезном криминале, а времени было в обрез. Но это был совсем не тот случай. Девушка находилась на нелегальном положении. Таких в Израиле десятки тысяч. Если они из-за чего-то попадают в поле зрения полиции, их высылают. Если в поле зрения полиции не попадают, то годами работают без оформления документов на самых грязных и низкооплачиваемых работах. Годами они посылают по несколько сот долларов в месяц куда-нибудь в Румынию или Украину, пока не заболевают, ловятся на каком-либо криминале или их работодатель сдает их в полицию, чтобы не платить им зарплату. Специально таких людей полиция не ищет. Обыскивать в поисках нелегалки конспиративную квартиру БАШАКа — это анекдот. Пятоев, с хорошо наигранным беспокойством, доложил Итамару Каплану, что из-за обыска возникла опасность провала важного агента внутри Хевронского Хамаса. Спрашивал, что делать. Каплан доложил начальству, что полиция получила разрешение на обыск находившейся в его распоряжении конспиративной квартиры, а его в известность не поставили. В поисках объекта наказания начали разбираться. Выяснилось,
Шай Ругальский не дал своевременно задний ход, и в конечном итоге ему пришлось помочь хозяину Тель-Авивского публичного дома срочно покинуть Израиль навсегда. Охранники публичного дома, понявшие, что им придется надолго задержаться в тюрьме из-за неожиданно вспыхнувшей страсти к Бух-Поволжской, стали давать показания на хозяина публичного дома. Если бы его арестовали, он мог бы надолго переселиться в тюрьму и дать показания на Ругальского.
Скоропостижная иммиграция хозяина Тель-Авивского публичного дома была идеальным выходом для всех. После его отъезда, с Шаем Ругальским встретился Дан Зильберт. Когда-то они вместе начинали в спецназе Северного военного округа. Ругальскии после увольнения из армии сделал блестящую карьеру в полиции. Зильберт после армии служил в БАШАКе, до больших чинов не дорос и вышел на пенсию.
— Мы хотели бы вступить в права пользования Тель-Авивским публичным домом, — сообщил старому товарищу по оружию Дан.
— Предложение Зильберта Ругальского не удивило. В любой стране сотрудники спецслужб и правоохранительных органов, после выхода на пенсию, пополняют собой криминальные структуры, внося туда приличные манеры и безжалостно искореняя дилетантизм.
— Был бы только рад, если бы такой приличный публичный дом перешёл в надежные руки, — ответил Ругальскии, — я готов снизить свой гонорар, лишь бы избавиться от непрерывных забот, которые доставляли мне его прежние владельцы. Кстати, что за команда стоит за тобой?
— Это довольно редкая группа новых репатриантов из России. У них к тебе ещё одна просьба. Их интересуют публичные дома, где владельцы прессуют проституток. За каждую наводку они готовы платить отдельно.
Это предложение удивило Ругальского.
— Они, вероятно, не понимают, что чем сильнее прессуют проституток, тем надежнее крыша.
— Они все понимают, твоя информация должна включать данные о крыше, — ответил Зильберт.
— Я думаю, что это крутизна не от большого ума и им быстро обломают рога. — Ругальскии справедливо полагал, что война банды новых репатриантов с высокими полицейскими чинами долго длиться не может.
— Так же думал Дорон Гуревич, когда в Хайфе они наехали на публичный дом «Экстаза», но его убедили в целесообразности сотрудничества, — Дан Зильберт умел быть убедительным, — сейчас они держат «Экстазу» на приличном уровне и Гуревичу не создают ненужных проблем.
Это звучало солидно. Владелец «Экстазы» Дани Абукасис был фигурой гораздо более значительной, чем простой хозяин публичного дома, его убийц искала и полиция, и уголовный мир, но безрезультатно. Все было выполнено нагло, но профессионально. Ругальскии по-настоящему заинтересовался:
— Как они работают?
— Они вербуют работающих в публичном доме проституток, и прикармливают их, пока не соберут нужную информацию, после чего кладут владельцев под полицию, — Дан, как обычно, докладывал точно и красочно.
— Элегантно, — прокомментировал Ругальскии, — значит, и наших ребят подложили под полицию. Даже я понял это далеко не сразу. Мне бы хотелось переговорить с их руководителем.
— Несмотря на высокую элегантность, на них уже минимум два трупа, — сообщил Зильберт, — а кто у них реально руководит, я и сам не понимаю.