Бельфеддор

Белов Вольф Сигизмундович

Бельфеддор рассмеялся и хлопнул товарища по плечу. Он знал, что может положиться на этих воинов, проверенных и закаленных в кровавых битвах, что во множестве выпали на их общую долю за последние годы.

– Всем спать, – распорядился Бельфеддор.

– Странно, что ты не интересуешься моим мнением, – подал голос молчавший до сих пор демон.

– Уж ты-то точно молчать не стал бы, если бы тебе было что возразить, – отозвался Бельфеддор.

* * *

Изо дня в день трое воинов пробирались сквозь джунгли все дальше на полудень. Впереди продвигался Кронго, внимательно обшаривая заросли цепким взглядом. За ним на некотором

удалении следовал Бельфеддор. Он полностью был уверен в Кронго: этот опытный воин без труда определил бы любую ловушку и заметил любой нечеткий след. Впрочем, в случае опасности демон сразу предупредил бы свою вторую половину. Последним, также на некотором удалении, шел долговязый Гиссерий. Рука арамея лежала на обухе секиры, прицепленной к поясу. Он не оглядывался – смотрел прямо перед собой, но его чуткий слух ловил каждый шорох за спиной, и в случае внезапного нападения сзади секира мгновенно оказалась бы в руках Гиссерия и рассекла любого противника.

Воины продвигались пешком, гиппарионов пришлось оставить в Саммото – даже верного Мрака, так как верхом было бы трудно преодолеть густые заросли, оставаясь незамеченными.

Кронго внезапно остановился и вскинул руку, подавая сигнал опасности. Бельфеддор и Гиссерий замерли.

– Что он увидел? – спросил Бельфеддор демона.

– Скорее услышал, – отозвался тот. – По тропе навстречу нам пробирается чернокожий парень, и он вооружен.

Между тем Кронго жестом призвал спутников затаиться, а сам отступил с тропы в сторону. Бельфеддор и Гиссерий также притаились в зарослях.

Через некоторое время на тропе показался молодой чернокожий воин. Он передвигался довольно быстро и при этом абсолютно бесшумно – вместе с тем было видно, что воин чутко прислушивается к каждому шороху и распознает не только звуки, но даже запахи. За его плечами висел круглый щит, к поясу был прицеплен бронзовый топор, а в правой руке он сжимал копье с широким зазубренным наконечником. Все его тело покрывала боевая раскраска, принятая у здешних племен.

Кронго отлично знал свое дело. Он уже более десяти лет провел в джунглях Черного берега и успел перенять многие навыки у чернокожих следопытов. Воин, продвигавшийся по тропе, услышал Кронго лишь в тот момент, когда тот поднялся из зарослей за его спиной. Развернувшись, чернокожий махнул копьем, попытавшись зазубренным острием разорвать горло противника, одновременно выхватывая топор. Если бы Кронго пригнулся, уворачиваясь от копья, чернокожий наверняка раскроил бы ему череп топором. Однако гертанец отклонился назад, пропустив копье, затем рванулся навстречу противнику, перехватил его руку с топором и коротко ударил чернокожего кулаком в гортань. Подоспевшие Бельфеддор и Гиссерий схватили противника сзади и мгновенно скрутили.

– Можно особо не беспокоиться, он здесь один, – сообщил демон.

После удара Кронго по горлу чернокожий лишь тихо хрипел, не в силах даже говорить – не то что кричать.

– Надо бы осмотреться, – тихо произнес Кронго, намереваясь отправиться проверить тропу, откуда пришел чернокожий.

– В этом нет нужды, – остановил его Бельфеддор. – Там никого нет.

Кронго пожал плечами. Он уже не раз убеждался, что необыкновенное чутье никогда не подводит капитана: не зря его считают колдуном.

– Судя по узорам на его роже, это акатан, – заметил Кронго. – Я доверяю тебе, капитан, но акатаны в одиночку не ходят.

– Тем не менее это так, – ответил Бельфеддор. – Спроси его, Гиссерий, что он здесь делает?

Гиссерий присел на корточки рядом с поверженным воином и повторил вопрос Бельфеддора на языке акатанов. Арамей почти всю жизнь провел на Черном берегу, не раз бывал в самом Сердце джунглей и знал не только межплеменное наречие, но и многие языки и диалекты племен, что жили в глубине джунглей.

Акатан лишь всхрипнул в ответ. Взглянув на Кронго, Гиссерий с укоризной произнес:

– Ты

слегка погорячился, дружище.

– Ничего, парень он крепкий, сейчас очухается, – ответил тот.

Вскоре к пленнику действительно вернулась способность говорить. Настороженно поглядывая на белых воинов, он что-то прохрипел.

– Чего он там лопочет? – спросил Бельфеддор.

– Спрашивает, не воины ли мы большого белого вождя с побережья, – перевел Гиссерий.

– Ответь ему, – разрешил капитан. – И хорошенько расспроси о нем самом.

Гиссерий и пленник обменялись несколькими фразами, после чего арамей сообщил:

– Он действительно акатан, его зовут Кетанга. Их войско движется сюда, а он сбежал во время битвы с одним из племен и пробирается к побережью.

– Почему он сбежал? – спросил Бельфеддор.

– Он говорит, что жрецы Акатании подчинили свой народ Тени, – перевел Гиссерий ответ чернокожего. – Тень ведет несметную силу к побережью, покоряя джунгли и подчиняя себе племена. Он не хочет служить Тени и ее жрецам, поэтому покинул войско. Некоторые племена джунглей пытаются противостоять захватчикам, но они слишком слабы. Лишь армия большого белого вождя может дать достойный отпор Тени.

– Он что-нибудь знает о Токкато? – снова спросил Бельфеддор.

– Он говорит, что часть армии акатанов осадила город, но пока не может его захватить, – ответил Гиссерий.

– Пусть покажет нам путь, которым можно обойти их войско и пробраться к Токкато, – потребовал Бельфеддор.

Гиссерий перевел пленнику приказ капитана. Услышав его слова, акатан поежился, в его голосе появился страх.

– Он не советует нам идти к Токкато, – сказал Гиссерий, выслушав ответ пленника. – Он говорит, что мы должны поскорее предупредить большого белого вождя о надвигающейся угрозе.

– Это не ему решать, – жестко произнес Бельфеддор. – Либо он идет с нами, либо умрет прямо здесь.

Акатан съежился еще больше, но ответ из его уст прозвучал утвердительно.

– Он постарается провести нас, – перевел Гиссерий.

– Тогда скажи ему, что если он попытается сбежать, я лично отрежу ему голову, – сказал Бельфеддор. – А сам следи за ним.

Гиссерий поднял акатана на ноги. Он намотал конец сыромятного ремня, которым были связаны руки пленника, на свою левую руку и подтолкнул Кетангу вперед. За ним последовал Бельфеддор, Кронго переместился в хвост отряда. Топор акатана Кронго заткнул себе за пояс, копье взял в руку, а щит просто отбросил в заросли.

Несколько дней акатан вел ногарских воинов звериными тропами через густые дебри к Сердцу джунглей. Кетанга ни разу не предпринимал попыток к бегству, тем не менее Гиссерий ни на миг не оставлял вниманием своего подопечного и ослаблял путы на его руках лишь на время привалов. Вздумай акатан попытаться бежать, арамей без колебаний раскроил бы ему голову секирой.

На одном из ночных привалов Бельфеддор попросил Гиссерия подробнее расспросить пленника о последних событиях в джунглях.

– Белые люди пришли в горы Аддатта и разбудили Тень, – перевел Гиссерий ответ Кетанги. – Во главе их стоит очень могучий жрец и маг. Он склонил на службу Тени большинство жрецов Акатании. Среди ночи грозная сила ураганом обрушилась на города Акатании и сокрушила их в один миг. Царь Метанга погиб в развалинах своего города, а его подданные потеряли все, что имели. Утром жрецы объявили, что царь пал потому, что противился новой вере, и возвестили восход Тени. Теперь у акатанов новая вера, и новые боги требуют от них крови врагов. Тень опустошила земли акатанов в одну ночь и завладела разумом людей. Немногим удалось противиться воле жрецов, но никто не осмеливается противостоять им открыто, все, кто может, бегут в Токкато или к побережью. Сейчас Тень ведет армию акатанов к побережью, и в ее рядах не только воины, но и женщины, и даже дети. Они будут биться насмерть, не ведая страха, ибо души их во власти Тени.