Белиал: Война богов
Шрифт:
Со вздохом я потянулся к его сознанию:
«Забудь про эту маленькую разъяренную женщину!»
Торговец ошарашенно сдвинул брови над переносицей, после чего развернулся и ушел своей дорогой. Хороший знак. Я схватил Грим за руку и подтолкнул дальше по улице.
– Будет лучше, если ты немного попридержишь свой темперамент в присутствии Януса, – предупредил я ее. И на всякий случай еще раз перепроверил защитный барьер, которым скрывал наш разговор от нежелательных ушей. – Мы не можем допустить, чтобы возникли какие-нибудь сложности.
– Это ты мне говоришь?! – она вырвалась. – Из-за твоего темперамента
– Потому что он меркантильный интриган, который в течение всей своей жизни нарушает наши законы, и ему это сходит с рук.
– С каких пор ты стал волноваться о соблюдении законов? – пробурчала Грим. – Тебя просто бесит, что Янус занял место в Совете, от которого ты до этого отказался.
В точку. Потому что так и есть. К сожалению, Грим обладала поразительной наблюдательностью, а вдобавок к этому и смелостью высказывать мне в лицо все, что у нее на уме. Два качества, сочетание которых уже неоднократно доводило меня до белого каления. Не будь она самой сильной колдуньей среди моих отмеченных, я бы дважды подумал, брать ли ее с собой в Рим. Не потому, что время от времени я не ценил ее прямоту, а потому, что конкретно сейчас нервы у меня и так натянуты до предела.
– Политика мне не идет, – пренебрежительно заявил я, надеясь, что Грим расслышит скрытое предостережение в моем голосе. Я не в настроении для ее претензий. Тем более мы уже почти дошли до площади перед цирком и скоро окажемся в зоне видимости императорского дворца. Пора сосредоточиться на других вещах.
Внезапно маленькая германка свернула, с легкостью обогнула тележку, в которую был запряжен осел, и оказалась передо мной, при этом продолжая идти спиной вперед, – чтобы я больше не смог увернуться от ее строгого взгляда.
– Зависть тебе тоже не идет!
Я угрожающе прищурился.
– Тебе известно, что меня совершенно не волнует чужое тщеславное продвижение по служебной лестнице, пока мне не начинают ставить палки в колеса.
– А не ты ли первым поставил палку в колесо Януса, когда выгнал его из Египта?
– Да прошла уже целая вечность! – прорычал я. – За это он сорвал мою сделку с персидским шахом.
– А что насчет Японии? – не сдавалась Гримхильда. – Когда ты утопил вторые частички его порталов-призм в океане?
Ради Отечества и Древнейших! Нельзя было ни в коем случае разрешать этой женщине рыться в моей библиотеке.
– Это еще весьма милосердное наказание за то, что Янус похитил у меня семь отмеченных.
Вдруг Грим так неожиданно остановилась, что я чуть не врезался в нее и ее укоризненно вытянутый вперед указательный палец.
– Ты переспал с его женой!
У меня вырвался стон. Само собой, она откопала и эту тривиальную историю.
– Это была не жена, а всего лишь наложница. Кроме того, она буквально сама на меня набросилась. В том, что Янус, по всей видимости, оказался для нее недостаточно мужественным, вряд ли можно винить меня.
– Разумеется, – усмехнулась Грим. – Человеческая девчонка склонила великого Белиала к прелюбодеянию и заставила повиноваться ей против его воли.
Неприязнь в ее голосе задела мое самолюбие. Поэтому, наклонившись к колдунье, я смерил ее предостерегающим взглядом.
– Оставь свой сарказм при себе.
К несчастью, Грим принадлежала к немногочисленной группе людей, которых мне не так-то легко удавалось запугать.
– За это он велел казнить ту девушку.
– Довольно! –
Грим с отвращением покачала головой:
– Вы наделены мощью богов, а ведете себя как дети. Если бы я…
– Я сказал, ДОВОЛЬНО!
Рот женщины захлопнулся, как только моя сила обрушилась на нее, подобно удару молнии, и напомнила, кто перед ней. Она жива, потому что я ее спас. Она могла надеяться на месть римлянам, потому что я дал ей такое обещание. Она могла говорить открыто, потому что я ей разрешал. Однако между честностью и неуважением есть огромная разница. И последнего я не потерплю! Ни о нее, ни от кого-либо из праймусов.
– Янус отнял у меня Мальту. Что бы ни происходило раньше, тут он зашел слишком далеко! Мне плевать, что любой новый член Совета волен выбрать место для своей резиденции. И плевать, что он имел право лишить меня собственности. Я ХОЧУ ВЕРНУТЬ СВОЙ ОСТРОВ!
Грим с трудом сглотнула и прохрипела:
– Так чего же мы… тогда ждем? Давай… вернем то… что принадлежит тебе!
Так-то лучше. Я медленно втянул в себя силу и позволил ведьме вновь обрести контроль над ее телом. И в конце концов устремил взгляд на императорский дворец, который уже показался перед нами. Что-то там, внутри, должно представлять для Януса невероятную ценность. Это доказывало одно лишь число защитных чар, наложенных на здание. Даже если мне придется похитить его императора-марионетку или взять в заложники всю столицу, я найду то, что представляет для Януса ценность, и таким образом получу назад Мальту.
Последний отрезок пути мы прошли молча. Добравшись до дворца, я ощутил присутствие Хиро. Мой неразговорчивый друг и самопровозглашенный телохранитель настоял на том, чтобы разведать обстановку еще до моего прибытия. Сейчас он дожидался нас под тремя внушительными пиниями [3] и поприветствовал меня поклоном.
– Император Нерон пару дней назад покинул Рим и оставил вместо себя Януса. В остальном, кажется, привычный порядок вещей не изменился.
Я кивнул. Что приятно, молодой праймус был полной противоположностью Грим. По причинам, как-то связанным с честью его семьи, он следовал за мной по пятам безмолвной тенью и никогда не ставил под вопрос мои решения – за исключением тех случаев, когда считал, что моя безопасность под угрозой. Это, мягко говоря… лишнее, но я уже полюбил этого паренька.
3
Пиния, или Сосна пиния, или Сосна итальянская – дерево семейства сосновых с характерной зонтиковидной кроной, красновато-бурой корой и темно-зеленой хвоей.
– Тогда, – произнес я, глядя на ворота дворца, – встряхнем немножко привычный порядок вещей.
Преторианцев, которые охраняли ворота, наше появление явно ошарашило: гладко выбритый северянин в римской одежде, рыжеволосая женщина в штанах с сердитым взглядом и азиат в черном кимоно. Чтобы избежать ненужной суматохи, я стер из их памяти воспоминание о нас. Эти человеческие солдаты и так стояли здесь только для видимости. В действительности же здание охранялось магией. Силой, мерзко пахнувшей холодным дымом и засохшей кровью. Силой Януса. Я помрачнел. Почти забыл, как ненавидел этот запах.