Белка, Стрелка и мушкетёры. Командировка
Шрифт:
— Ты серьёзно? — обалдела она. — Мне уйти, что ли?
— Ну, не так кардинально, — улыбнулся я, толком не понимая, что сказать. — Просто к минету душа не лежит.
— А Верка сказала, что ты фанатеешь от минетов, — удивилась она.
— Ну, минеты мне за последнюю неделю как только ни делали, — пояснил я, выкручиваясь на ходу. — А вот ни ментов, ни полицаев я ещё ни разу не ебал.
— Ты серьёзно? — обалдела она. — Пройдешь мимо уникального аттракциона?
— Аттракцион мы ещё успеем, — улыбнулся я. — До вылета много времени. Надень бронежилет, моя радость.
— Ну, ты и извращенец! —
— Позже решим, — предложил я, глядя в её блядские глазки.
Хохочущая Эмма сбегала за бронежилетом, и я долго драл её раком, радуясь, что внезапное задержание обернулось шуткой. Пиздёнка была растянутой, но довольно голодной — хозяйка старалась играть вагиной, как в молодости, хотя практики в последние годы ей явно не хватало, так что процесс был без всяких скидок приятным и весёлым.
Жопа на ощупь была хороша, длинные ноги смотрелись отлично, даже несмотря на целлюлит, настроение повышалось с каждой минутой. Единственным, что сбивало эмоции, был телефон. Он вибрировал в кармане чуть ли не постоянно, пока я его не отключил, пообещав себе, что перезвоню Женьке, когда кончу. Но, как только я вышел на финишную, весь порыв прервала собачка, внезапно завыв дурным голосом.
— Чего она? — раздражённо спросил я.
— Так она тоже сучка, — так же раздражённо объяснила Эмма. — Чует запах самца и ревнует.
— А что за порода?
— Да лабрадор, — ответила она и затараторила по-немецки, ругая собаку. Собака жалобно отвернулась и затихла.
Минут за пять я всё-таки кончил и, бросив на пол использованный презерватив, устало отвалился к стене. Весь мой мужской опыт советовал поцеловать красотку в знак благодарности, но нервы, потрёпанные в первые минуты знакомства протестовали — мол, выебал полицайку и забей.
— Пора выпить? — разрядила атмосфера Эмма. — Я старалась, а ты обещал.
— Ты прекрасна, мой внезапный подарочек, — спохватился я. — И заслуживаешь лучшего ресторана в этом городе.
— В город мы не поедем, — благодарно улыбнулась она. — Пойдем к японцам в Мош-Мош. Не идеальное место, зато рядом.
В ожидании, пока Эмма оденется, я курил и разговаривал с собачкой. Теперь она изо всех сил тянулась понюхать мой член, натягивая поводок, и тихо скулила. Я же объяснял ей по-русски, что к зоофилии отношусь отрицательно, а уж свой член и близко не соглашусь поднести к зубастой морде. Когда вернулась полицайка, я уже застегнул ширинку, потушил окурок и закончил беседу с животным.
— Эмма, это тебе на чай, — протянул я рулончик зелёных. — Очень запоминающимся получился подарочек. У меня никогда такого не было.
— Ой, как приятно, — зарделась она. — Верка говорила, что ты щедрый и выдашь чаевые. Половину отдам ей.
На мой взгляд, Вера и так получила немыслимые суммы за два дня развлечений. А полицайке достанется всего лишь два-три тарифа дешёвой немецкой шлюхи. Это при том, что она устроила настоящее шоу — с сюжетом, декорациями, костюмом и крутым саспенсом. Я не врал, что запомню этот подарочек до конца жизни.
— Держи ещё, раз так, — я выдал ей второй рулончик.
— Какой ты щедрый, — обрадовалась она и хихикнула. — Верка и тут угадала! Но мы договорились, что второй порцией с ней делиться не буду!
Бляди, они
— Молчи, дура, — рявкнула на неё Эмма по-русски, отчего лабрадориха совсем опешила и смолкла.
— Зачем она мне всё время яйца нюхает? — поинтересовался я.
— Она приучена нюхать, — пояснила полицайка. — А от тебя спермой пахнет, она и дуреет. За наркотики ей кормёжка и сахар, а от спермы только зависть и ревность.
Выйдя из лифта, мы направились в сторону ресторана, намеченного Эммой, но почти сразу наперерез нам бросилась Женька, взмыленная и взъерошенная. Пытаясь погасить накал страстей, я сразу объяснил полицайке, что это моя сотрудница, а не арабский террорист. Евгения потребовала адвоката и объяснений причин задержания, так что пришлось и ей тоже пояснить, что никаких проблем нет, а я просто иду с девушкой в ресторан.
— Игорь, что это было? — нервно спросила Женя, когда Эмма с сукой на поводке удалилась за дверь служебных помещений. — Я тут все службы обегала, три заявления написала.
— Всё равно не поверишь, — улыбнулся я. — Пошли уже в кабак, подождём её.
— Хотя бы в двух словах! — потребовала взволнованная Стрелка.
— Ну, я её слегка трахнул, — пояснил я. — Сейчас идём в ресторан обмыть это дело.
— Собачку тоже? — после небольшой паузы заржала она.
За столиком, в ожидании Эммы, Женька хохотала как безумная, периодически повторяя, что Белка за такую ачивку зауважает босса на всю жизнь. Я постарался всё объяснить, рассказал об обещанном Верочкой подарочке и о том, что я тоже никак не ожидал получить подарок с надписью "полицай", но каждое моё слово Евгения встречала новым взрывом нервного смеха.
— А собачка хорошо сосёт? — прыскала она, срываясь в новый приступ хохота.
— Жень, прекрати, пожалуйста, — попросил я. — Люди смотрят.
Дождавшись, пока Стрелка выпила вина и немного успокоилась, я попытался перевести тему и поинтересовался, как они с Белочкой посидели без меня. Женя обиженно рассказала, что выждала пятнадцать минут и помчалась искать меня по всем официальным каналам аэропорта, потребовала поднять записи с камер, написала письма юристам о возбуждении исков против управляющей аэровокзалом компании — практически объявила войну Франкфурту.
— Ты классная, Стрелочка, — поднял я бокал. — С тобой не страшно в любую разведку, даже к Гитлеру.
— Мне уже тоже не страшно, — кивнула она, чокаясь. — Ты там сразу трахнешь Еву Браун.
— Ну, не надо, — попросил я. — Не преувеличивай.
— А потом ты трахнешь всех немецких овчарок Рейха, — снова захохотала Женька, — и Гитлер сам застрелится от невыносимого позора.
Под нервный смех моей прекрасной сотрудницы к нам, наконец, подошла Эмма — уже в гражданской одежде, джинсах и лёгком топике, — несколько удивлённо глядя на происходящее. Я представил сучек друг другу, пояснил, что Женя разволновалась, стараясь найти меня, потом налил всем и предложил выпить за редкие подарочки, которые иногда настигают нас неожиданно, но при этом радуют и даже восхищают.