Белка в колесе

Тихонова Татьяна Викторовна

Справа столкнулись Макс и Туарег. Птеродактили, путаясь в оборванной упряжи, сцепились в небе. Визг на всю округу.

Мой косит злобно глазом в сетке серо-красных

сосудов. Похлопываю его по шее, он хлопает в ответ раздражённо клювом, клекочет, задрав голову, бросается в сторону дерущихся, выпятив киль. Натягиваю повод, Фламинго нехотя слушается.

Теперь уйти вниз до самой поверхности моря, чтобы попасть в пещеру. Несёмся впятером. Темно. Лишь вспыхнувшие фонарики на шлемах слабо подсвечивают.

Из воды поднимается столб воды, огромная пасть змееголова распахивается подо мной.

Чёрт... Кислотный бурдюк змееголова - та ещё радость. А у меня теперь хватает монет, и значит, будет больно.

Фламинго пугается. Мечется в темноте. Бьёт крыльями о скалы. Цепляюсь за повод, повиснув в воздухе, чувствуя коленями жар от глотки огромной твари.

Меня

подхватывает кто-то уже у зловонной пасти и втягивает на спину птицы позади себя.

Вырываемся к трибунам. Море блестит чешуями на солнце. Рёв зрителей оглушает. Мой Фламинго радостно несётся в стойло.

– Вот подлец, лишь бы пожрать!
– ржёт Минога.

– Один-один, - говорю я, еле удерживаясь на спине позади него без седла, когда ящер взмывает вверх в победном пике.

– Наконец-то я никому ничего не должен, - кричит Минога.

Беседа приходит вторым. Спрыгивает со своего Альдебарана, смеётся:

– Признайся, Минога, что ты спихнул Белку сам, ведь он шёл первым.

– Скучно, - невозмутимо отвечает тот, снимая шлем, сегодня он бомбеец.
– Да! Есть шанс подключиться к большой игре...

Я уже их не слушаю, пробиваюсь к трибунам.

* - стихи Б. Пастернака.