Белла
Шрифт:
– Спасибо, – выдавила она.
– Ты когда мне лицо свое покажешь, – довольно грубо и агрессивно спросил я Беллу.
– Никогда, – отчеканила сухо она.
Я резко развернулся и подошел к ней вплотную и прямо в лицо, точнее в хиджаб прошипел: «Почему».
Она полезла вытирать слезы. Молчит. Я выдохнул и начал ей в очередной раз объяснять, что она моя жена и что я планирую с ней прожить остаток дней. Ну как бы не с ней, а вообще со своей женой. Но так как волей судеб это она, то с ней. И вот картина. Я стою нависаю над ней и трясусь от злости. Она стоит плачет и трясется от страха. Ну что за прекрасная семья, мечта, да и только. Тихо реву на нее, я тебя спрашиваю: «Почему». Она всхлипывает.
–
Стоим молчим. Я горю огнем ярости и судорожно думаю, что дальше делать. Она, что там думает знать не знаю. Наверно, чтобы я свалил поскорее. Я это и сделал. Ну почему и как она меня всегда побеждает. Ума не приложу.
Промучился до утра. Спал. Не спал. Скорее не спал. Решил сегодня додавить ее, хочу видеть ту с которой меня свела судьба. Диана быстро пошла на поправку. Это хорошо, очень хорошо, а то я сильно переживал в тайне от всех. Весь день думал и планировал как сегодня победить эту скалу, решил перед сном позвать на разговор к себе в комнату.
Сначала решаюсь поговорить с ней нормально, как взрослый. Она пришла и аккуратно села на край кровати, я уже рассмотрел, что она стройная и хрупкая, но высокая. Я сел на пол у кровати спиной к ней и начал тихонько говорить, но умолк, подумав решил говорить все что на душе.
– Никак не могу слов подобрать, – тихонько прошептал я. – Я сегодня не попрошу ответов, можешь молчать. Просто хочу, чтобы ты меня тоже понимала. Понимала, как я себя чувствую в этой ситуации. Белл я всю жизнь мечтал о семье и о детях, представлял, что, когда у меня будет жена я не буду одинок, что я для нее стена каменная, и обо всем мы сможем говорить, что она станет для меня укрытием от этого мира. Я хочу быть счастливым, вместе стремится к чему-то, вместе отдыхать, строить общее будущее. А получается сейчас у меня есть семья, но я как никогда одинок. Понимаешь. И дело даже не в том, что я не вижу твоего лица. Дело в другом. Я стараюсь, все делаю чтобы тебе и Диане было хорошо, но в ответ даже не холод, а игнор. Полный. Я начинаю злиться. Я не понимаю, что я делаю не так, в чем тебе плохо. Я ничего не понимаю, мне просто холодно внутри. И одиноко. Как никогда раньше. Я не один, но один. И самое страшное что у меня нет надежды. Ты мне ее не даешь. Я понимаю, что ты меня не любишь, и понимаю, что я тебе даже не нравлюсь. И я не знаю, что мне делать, но одно знаю точно я не хочу от вас отказываться. Но ты пойми долго я так не смогу, мне нужна забота и тепло, и уважение, хоть немного.
Я замолчал. Ушел в себя. Хочется плакать почему-то. Да да, мужики тоже плачут. Иногда. Тихо. Молча. Бывает и громко, конечно. Не знаю сколько прошло времени в тишине. Сил не было вовсе. Я совсем разбит, мне это не нравится. Надо взять себя в руки и отвезти их домой, и уже наконец признать, что потерпел фиаско.
– Подумай пожалуйста, что ты хочешь, серьёзно подумай, так больше не может продолжаться. Если я тебе настолько противен и если ты хочешь, я отвезу вас домой и больше ты меня не увидишь. Обещаю. Можешь идти, завтра я спрошу ответ твой.
Когда остался один в комнате посмеялся от души, хотел и планировал её чуть ли не силой взять, а в итоге в очередной раз произнес долгий нудный монолог. Все-таки я попробую завтра просто стащить с неё этот платок, или нет это не уважение, на этом не построить семью, я просто завтра целый день буду ее обнимать. Интересно что она думает сейчас. Она там одна со своими мыслями. Я в своей комнате со своими. Я заплакал и уснул в слезах.
Вскоре услышал скрип шагов в коридоре, проснулся. Тихонько открылась моя дверь. Она молча подошла. Присела на пол у моей кровати. Я быстро вытер слезы чтобы она этого не увидела. Спросила: «Принести ли воды». Сказал: «Нет». И она так же тихо ушла.
Труднее
Так прошёл месяц, а потом другой и мы не продвинулись с ней ни на шаг, я все еще не видел ее лица, только запах выучил, она пахнет полевыми цветами и травами.
Мой план обнимать её целый день напролёт я исполнил, и теперь часто это делаю. Просто подхожу к ней и обнимаю, а она каждый раз каменеет. Голос её я также слышу крайне редко. Зато она мой часто.
Сначала я все приходил и говорил с ней жадно и ждал, когда же она в ответ расслабился и откроется мне, я заботился о ней, и о ребенке, дарил подарки и цветы, делал сюрпризы. А в ответ, все как обычно, всхлипывания и молчание. Признаюсь, я даже начал думать, что она психически не здорова. В итоге мне все это порядком надоело, и я резко изменился, я стал озлобленным, начал срываться на нее, орать, устраивать скандалы, уходить из дома, выговаривать ей постоянно претензии, заметил, что в такие моменты она как истукан, если и плачет, то тихонько.
Один раз я накинулись на нее и повалил на кровать, зажал ей запястья своими руками и почти лег на нее, приблизился свое лицо к её, и дышал как животное. Отрезвило меня её слабость в теле, она не стала сопротивляться, а вся обмякла, как растопленное масло. И я, также быстро, как и налетел на нее, вскочил, пробубнил извини, и оставил её в покое. Куда делись все мои умные вышеизложенные мысли, да в топку пошли, как говорят. После этого случая у меня опустились руки, я был расстроен и подавлен, меня ничего не интересовало, отношения сводили меня в ноль, даже бизнес я забросил, многие думали, что из-за молодой жены мне не до чего. Как же они ошибались. Хотя нет, по сути, они правы. Глобально правы, остальное детали.
Сегодня утром я занимался спортом дома, когда она подошла я не знаю, увидел её в конце тренировки, она тихо сидела на лавке опустив голову.
– Белла, что-то случилось, – обеспокоился я.
Она встала.
– Отвези нас домой, – произнесла она.
Мне как ножом по сердцу.
– Мне здесь плохо. Отвези пожалуйста.
Сначала я взорвался, руки затряслись, я начал зло выкрикивать ей вопросы, что тебе плохо, достаток, то, что у ребенка все есть, и с родными тебя не разлучили, что плохого, гуляешь ешь спишь, а я вокруг бегаю как ненормальный, ладно бегал.
– Белла ответь, – громко требовал я.
Она молчала. Я кинул полотенце на пол, три раза проорал какие-то несвязные звуки и сказал: «Хорошо, отвезу, как и обещал». Развернулся и пошёл в душ. Я плакал. Плакал взахлеб. Плакал как дитя. Почему я так привязан к ней. Я даже её не видел. Но она мне необходима. И ребенка я полюбил. Как же сложно. Тысяча частиц, как будто разрывалась во мне в разные стороны, мне было больно, даже физически, я ощущал это. После истерики пришло опустошение и холод. Летала одна мысль в голове, что, наверное, я привык все получать и был уверен в победе, но не вышло. Успокоился и понял, что нужно уважать решение других людей. Понял, что она меня изменила, сама того не зная. Я восстановлюсь, буду более чутким к людям, более гибким, более сдержанным, это мне на пользу, научусь слышать других.
Постучал в дверь к ней, зашел, сказал собираться, завтра водитель отвезет их домой.
– Знаю, что обещал сам, но это не в моих силах. Вещи приедут через пару дней другой машиной, берите только необходимое, – сказал я и вышел.
На самом деле я ещё не сдался, решил на данном этапе её отпустить, а потом придумаю что-то. Может быть, она поживет там и поймет, что ошибалась, соскучился, конечно, маловероятно, но все же. В конце концов можно купить там дом и поселиться рядом, и начать, вернее продолжить, ухаживать за ней, хотя это уже преследование. Ладно, надо отпустить.