Белларион
Шрифт:
— Пришли известия, — сказал он, и его голос заметно задрожал, — что Эсторре Висконти провозглашен герцогом Миланским.
Он замолчал и уставился на Беллариона, неподвижно стоявшего возле него.
— Вы уже знаете об этом? — спросил он.
— Впервые слышу, ваше высочество.
— И у вас это не вызывает удивления?
— Это смелый поступок, который может стоить мессеру Эсторре головы. Но иного шага от него трудно было ожидать в такой ситуации.
Филиппе Мария уставился в пергамент,
— Фра Берто Качча, епископ Пьяченцы, произнес перед народом проповедь, в которой прославлял убийство моего брата и от имени Эсторре обещал для Милана наступление золотого века и отмену всех налогов. После этого они положили к ногам ублюдка ключи от города, знамя республики и герцогский скипетр.
Он швырнул пергамент на стол и скрестил пухлые руки на животе.
— Надо действовать, и немедленно, — закончил он.
— В нашем распоряжении имеется все необходимое, чтобы раздавить мессера Эсторре.
— Ха! — на рыхлом лице Филиппе Марии появилось почти дружелюбное выражение, и его маленькие глазки радостно сверкнули. — Помогите мне в этом деле, Белларион, и вы узнаете, что такое благодарность.
Словно пропустив мимо ушей обмолвку графа о награде, Белларион перешел прямо к фактам.
— Мы сможем взять восемь тысяч человек от Бергамо. Город готов сдаться, и четырех тысяч вполне хватит, чтобы дожать горло Малатесты. Синьор Эсторре, вероятно, не включил такую возможность в свои расчеты. Имея восемь тысяч человек, мы без труда выгоним его из Милана.
— Вы дадите необходимые распоряжения? Дадите их? Мне сказали, что армия сейчас подчиняется вам и все капитаны Фачино признали ваше первенство.
И тут-то архиобманщик Белларион приступил к своей работе.
— Вы сильно преувеличиваете, ваше высочество. Капитаны Фачино поклялись в верности не мне, а синьоре Беатриче.
— Но… а как же тогда вы? — ошарашенно спросил принц.
— Я жду распоряжений вашего высочества.
— Да, конечно. Но кем вы сами можете распоряжаться? Какое положение в армии вы сейчас занимаете?
— Мне предоставлено право командовать ею в любой кампании, в которую графиня соизволит отправить своих капитанов.
— Графиня?
Принц беспокойно поерзал в кресле и развернулся в нем так, чтобы лучше видеть своего кондотьера.
— А что, если… А вдруг графиня не захочет…
Он беспомощно взмахнул своими полными руками.
— Едва ли графиня станет противиться желаниям вашего высочества.
— Едва ли? Но — о Боже! — ведь это вполне возможно. Я должен сам убедиться… Я немедленно пошлю за ней.
Он чуть привстал со своего кресла и потянулся за стоявшим в дальнем углу стола колокольчиком, но ладонь Беллариона легла на руку принца прежде, чем тот успел позвонить.
— Минуточку, синьор
— Что я могу сказать ей, если я не знаю, как она расположена ко мне?
— Вы сомневаетесь, синьор принц? — улыбнулся Белларион, и их руки одновременно отпустили рукоятку колокольчика и разъединились. — Насколько мне известно, она весьма расположена к вам. Я буду откровенен с вами: однажды мне пришлось даже напомнить ей о ее обязанностях по отношению к синьору Фачино.
— Ах! — Злобная гримаса на мгновение исказила полное лицо принца — он вспомнил о внезапном охлаждении к нему графини и о ее последующем отъезде в Меленьяно. — Это было очень смело с вашей стороны…
— Меня всегда считали смельчаком, — счел необходимым напомнить ему Белларион.
— Да, верно. — принц почувствовал себя неуютно под пристальным взглядом Беллариона. — Ну, раз она хорошо расположена ко мне, то…
— Когда-то именно так оно и было, ваше высочество, — перебил его Белларион, — но я отнюдь не уверен, что ее былое расположение к вам сохранилось и поныне.
— Почему же?
— Теперь, став вдовой Фачино, она обладает большей властью и большим богатством, чем многие принцы в Италии. Ее обширные владения…
— …которые составляют часть великого наследства, оставленного моим отцом, и которые Фачино присвоил себе! — с негодованием воскликнул граф, и все его желеобразное тело всколыхнулось.
— Они могут быть мирным путем воссоединены с герцогской короной.
— Мирным путем? Но каким именно? Вы можете выражаться яснее?
Но Белларион считал, что время для откровенности еще не настало.
— Графиня владеет не только землями, но и огромным состоянием, оцениваемым в четыреста тысяч дукатов. Вашему высочеству потребуются деньги на содержание огромной армии под Бергамо, а ресурсов вашей казны едва ли хватит для этого. Конечно, можно увеличить налоги. Но, мне думается, вашему высочеству прекрасно известно, какими осложнениями подобная мера грозит для принца, вступающего на новый престол. И у графини в избытке имеются не только земли и нужные вам деньги, — все капитаны армии Фачино поклялись в верности ей.
— Мессер Белларион, вы начинаете повторяться.
Белларион взглянул на него и улыбнулся.
— Я думаю, никогда прежде не случалось принцу вести к алтарю более богатую невесту.
— Невесту? — у Филиппе Марии отвисла челюсть, и он с неподдельным ужасом уставился на Беллариона.
— Разве это не лучшее решение, ваше высочество? Разве вы удовлетворитесь одним лишь согласием графини помочь вам, когда сможете с полным правом и по своему собственному усмотрению распоряжаться всеми ее средствами?