Белое движение. Исторические портреты. Том 2
Шрифт:
Выслушав обоих, члены Временного Правительства отпустили их, не приняв никакого решения. Но для себя А. В. Колчак решил, что командовать флотом он больше не будет. Существуют упоминания о возглавлении им «военного отдела Республиканского национального центра» - контрреволюционной организации, принявшей затем «корниловскую» ориентацию. Но вскоре адмирал получил приглашение от морской группы американской военной миссии в России побывать в Соединённых Штатах с целью обмена опытом в области минного дела и возможного участия в операциях американского флота. Помимо желания ознакомиться с новинками военной техники, у Колчака была и тайная мысль продолжить борьбу на другом фронте, коль скоро его лишили возможности воевать за свою Родину в рядах её солдат.
М. И. Смирнов приступил к формированию «Русской морской комиссии в Американском
В Америке русской комиссии были предоставлены возможности работать в морском министерстве, Морской Академии, участвовать в манёврах флота. Но выступить в войне на стороне Соединённых Штатов адмирал не счёл нужным, убедившись, что «Америка ведёт войну только с чисто своей национальной точки зрения - ради рекламы». После получения из России известий об Октябрьском перевороте члены комиссии решили немедленно ехать на родину; ещё в Америке Александр Васильевич получил и телеграмму с предложением баллотироваться в Учредительное Собрание по списку конституционно-демократической партии, на которое ответил согласием. В первой половине ноября моряки прибыли в Иокогаму, где Колчак распустил комиссию (нужно отметить, что впоследствии большинство её членов встало под знамёна Белого Дела), сам же задержался в Японии для выяснения обстановки.
Естественно, что правительство большевиков он признать не мог, хотя бы за то, что они стремились к заключению сепаратного и невыгодного для России мира. Колчак хотел продолжить войну в рядах британской армии и даже добился назначения на Месопотамский фронт, куда и отправился в начале января 1918 года, однако по дороге, будучи в Шанхае, получил телеграмму от русского посланника в Пекине князя Н. А. Кудашева с просьбой прибыть к нему по очень важному делу. Первоначально адмирал ответил отказом, считая себя связанным обязательствами перед англичанами. Но в начале марта, во время стоянки в Сингапуре, выехать в Пекин Колчаку рекомендовал уже Разведывательный отдел английского Генерального Штаба, и в конце месяца Александр Васильевич встретился с Кудашевым, который предложил ему заняться формированием антибольшевицких вооружённых подразделений в полосе отчуждения Китайской Восточной железной дороги. «Против той анархии, которая возникает в России, - сказал Кудашев адмиралу, - уже собираются вооружённые силы на Юге России, где действуют добровольческие армии генерала Алексеева и генерала Корнилова (тогда ещё не было известно о его смерти). Необходимо начать подготовлять Дальний Восток к тому, чтобы создать здесь вооружённую силу для того, чтобы обеспечить порядок и спокойствие на Дальнем Востоке». На это Колчак сразу же согласился, увидев реальную возможность послужить Родине. Так начался для него крестный путь Белого Воина.
...Но прежде, чем переходить к рассказу об участии А. В. Колчака в Белом движении, необходимо сказать несколько слов о человеке, сыгравшем весьма значительную роль в жизни адмирала - Анне Васильевне Тимиревой. Познакомился с ней Александр Васильевич в начале 1915 года. Анна Васильевна была супругой капитана 1-го ранга С. Н. Тимирева, бывшего в тот период флаг- капитаном по распорядительной части Штаба Балтийского флота. Во время Гражданской войны, с ноября 1918 по июль 1919 года, Тимирев командовал Морскими Силами Дальнего Востока, подчинёнными Верховному Правителю адмиралу Колчаку, а скончался в 1932 году в Шанхае. Его бывшей жене довелось пережить его на 43 года...
Первоначально Колчаки и Тимиревы дружили домами, Анна Васильевна была в хороших отношениях с женой Колчака - Софией Фёдоровной. Позже дружба между Колчаком и Тимиревой переросла в нежную и пламенную любовь, которую оба сохранили
Стоит сделать и немаловажное дополнение к портрету Колчака. По свидетельству одного из сослуживцев, Александр Васильевич был очень верующим, православным человеком; его характер был живой и весёлый (последнее, впрочем, больше относится к дореволюционному периоду его жизни), но с довольно строгим и даже аскетически-монашеским мировоззрением. У него были духовные наставники-монахи, и, будучи командующим Черноморским флотом, он навещал одного старца (имя его, к сожалению, неизвестно), подвизавшегося в Крыму. Вероятно, черты религиозности были заложены в нём матерью, Ольгой Ильиничной, которая была очень набожна.
Но вернёмся к жизнеописанию адмирала. Построенная в 1887-1903 годах Китайская Восточная железная дорога связывала Сибирь и Забайкалье через Маньчжурию с Владивостоком (Великая Сибирская железнодорожная магистраль была окончательно достроена лишь в 1916 году) и с начала века охранялась подразделениями пограничной стражи в составе Особого Заамурского округа в Маньчжурии. Управление дорогой, расположенное в Харбине, возглавлял генерал Д. Л. Хорват. С приходом к власти большевиков он был отстранён от должности Управляющего, и руководство дорогой было передано Харбинскому Совету рабочих и солдатских депутатов, но уже 25 декабря силами китайских войск большевицкая власть была ликвидирована, большевизированные подразделения высланы в Россию, а управление дорогой - вновь передано Хорвату. Так как правление дороги находилось в Петрограде, для непосредственного решения возникавших вопросов на месте генерал Хорват решил создать «своё» правление КВЖД, в состав которого вошёл и адмирал Колчак, назначенный начальником охраны.
В это же время в полосе отчуждения КВЖД находилось и так называемое Временное Правительство Автономной Сибири во главе с эсером П. Я. Дербером, бежавшее от большевиков из Томска. По словам Колчака, «их деятельность ни в чём не сказывалась, я ни разу с ними не сталкивался ни в какой области... Министерские посты у них все распределены, но они не делали никаких выступлений, а жили как частные лица и, по-видимому, ни во что не вмешивались и никаких претензий ни на что не заявляли».
Достаточно серьёзной силой были отряды под командованием различных казачьих офицеров, наибольшей известностью среди которых пользовались Г. М. Семёнов и И. П. Калмыков. Помимо них, в полосе отчуждения существовали и другие более мелкие подразделения, о которых впоследствии Колчак говорил: «...все эти отряды образовывались стихийно, самостоятельно. Никто определёнными планами не задавался, и поэтому лица, которые стояли во главе таких отрядов, были совершенно независимы и самостоятельны... подчинялись [они] только своим начальникам, а к штабу предъявляли одни только требования в смысле материального снабжения, деньгами и т.д.». Активную поддержку всем этим отрядам оказывали иностранные державы - Англия, Франция и особенно Япония.
В те месяцы адмирал занимался составлением разного рода смет, наблюдал за ремонтом казарм, закупкой фуража, решал другие хозяйственные вопросы. В его ведении находились и вопросы закупки оружия у японцев. Но когда он прибыл с этим списком к генералу Накашиме, возглавлявшему японскую военную миссию в Харбине, тот сообщил Колчаку, что много оружия Япония предоставить не может, а также потребовал за оружие некую компенсацию, намекая на более тесное сотрудничество. «Я вовсе не прошу этого оружия как милости, - ответил возмущённый Колчак, - если у вас есть оружие, то продайте мне; дорога платит за него, потому что я всё равно должен создавать охрану дороги; оно нужно, и дорога вынуждена будет это оружие приобретать». Визит кончился ничем, и это в значительной степени настроило генерала Хорвата против адмирала.