Белое море
Шрифт:
— Не забывайте, что я из рода целителей. Для меня очевидно ваше плохое состояние, хотя совершенно не получается определить источник.
— Это последствия лечения! Думаете, ранение обошлось мне дешево?
Врала, как могла, чтобы отвести его подозрения, но парень смотрел на меня по-прежнему скептически.
— Не знаю, что вы скрываете, но я, как представитель рода Клеверовых, не имею права оставить нуждающегося в целительской помощи. Так гласит наш семейный кодекс, которому мы с детства клянемся следовать.
— Знаю, сударь, и я сегодня же отправлюсь к целителям. Обещаю!
— Я проконтролирую, —
Пока Расколов в пух и прах критиковал Нину Грачеву, я размышляла над тем, что увидела. Это не было похоже на воспоминание, и тех детей я не знала. Что мой резерв хотел показать? Я сама подавила его, принимая снадобье с севера, так что он явно вознамерился пробиться ко мне иначе. Только почему он не проявляется нормально, а только истязает меня? Если бы я наконец сумела взять его под контроль, стало бы легче, но он не собирался мне подчиняться, наоборот, он сам подчинял меня. Боль, растворяющая меня без остатка — вот и все проявление резерва.
Глава 5. По духу, не по крови
Утро принесло с собой новую порцию снега. Я проснулась до рассвета, и стояла у окна, любуясь башнями замка, озаряемыми утренними звездами. Снежинки плели красивый узор, и я мечтала, испытывая волнение, хотя сама не могла определить природу этого чувства. Что так будоражит меня? Что так манит? Передернувшись телом, надела платье, и зарылась руками в теплой муфточке, желая согреться. Слишком рано для завтрака, обойдусь пока без ча.
Снова подошла к окну, и на этот раз сердце забилось прямо в горле: по парку Академии брела одинокая фигура, но я сразу узнала его. Зрение обрело болезненную четкость, и я разглядела серебристые волосы и коричневый плащ.
— Матвей! — воскликнула, и тут же зажала себе рот ладонью.
Я не видела его несколько недель, пока их группа была на экскурсии, и по идее они должны еще были находиться в сотнях километров отсюда. Что же изменилось, почему они вернулись? В любом случае, мой Матвей был здесь, живой и здоровый, а это — главное.
Второй раз закрыла себе рот, чтобы комнату (а заодно — и весь этаж) не огласил рык. Ну сколько можно себе повторять, что он не мой, и не был моим! Он помолвлен с дочерью крола, и мне давно следовало бы его отпустить. И ведь я справлялась, все это время я вела себя спокойно, даже начала верить в свои силы, но стоило лишь издали увидеть его, как все пошло прахом.
Я люблю его, как же сильно я люблю его!
Кровь застучала в ушах, усиливая звуки, и я прытко подскочила к своим снадобьям, быстро развела одно из них с водой, и выпила. Медленно, но оно начало действовать, убирая симптомы мутации.
Как только боль отступила, мысли снова вернулись в неверное русло: почему Матвей приехал так рано, куда он направлялся, что он собирается делать, будет ли любоваться гаванью? Пришла в себя только когда снежинки остудили мое лицо. Как я оказалась на улице?!
Выругавшись, неуверенно обернулась на вход в замок. Это надо было так увлечься, чтобы наскоро одеться, и выскочить искать Матвея! И зачем, что я ему скажу? Зачем нам вообще встречаться наедине, если я сама разорвала связывающие нас нити, и клялась, что не нарушу своего решения.
Потоптавшись
Знакомый смех раздался совсем рядом, но я не понимала, откуда он доносится. Надо мной высилась сплошная стена замка, дальше — покрывались снегом голые кустарники. Он что, решил по старому парку побродить? Место это не пользовалось популярностью среди учеников Академии, хотя имело определенное преимущество — уединенность и свободу.
Облокотилась спиной о стену, думая, как мне дальше быть, если один лишь взгляд на Ясногорова лишал рассудка. Глубоко вздохнув, повернула голову налево, в сторону парка, и с недоумением заметила, что густые заросли не плотно прилегали к стене. Словно образуя коридор…
С легкостью протиснулась в зазор, и спустя несколько шагов обнаружила в сплошной стене замка потайной ход! Сердце отозвалось дикой пляской, но я без раздумий бросилась вперед, выставив вперед руку. Решение это оказалось мудрым, так как быстро уперлась в стену перед собой, и стала ощупывать камень со всех сторон, надеясь найти следующий коридор. Он оказался справа, и оттуда явно доносился голос. Теперь я не спешила, понимая, что почти достигла своей цели.
Впереди находился источник света, поэтому мрак в тайном проходе начал рассеиваться. Дошла до конца, осторожно выглядывая наружу. Как оказалось, я ничтожно мало знаю об Академии.
Элегантный шестиугольный дворик располагался прямо внутри замка. Посередине росло странное дерево, а вокруг находились мраморные скамейки, густо покрытые снегом. За одной из них прятался Матвей, за другой — какой-то дракон. Они хохотали, закидывая друг друга снежками. И это при том, что игра в снежки считалась забавой для простого люда, смертных дурачков!
— Дритт! — воскликнул незнакомец, хватаясь за лицо.
Матвей весело спросил:
— Сдаешься?
В ответ полетело несколько снежков.
Я с недоумением наблюдала за этим зрелищем, как вдруг парни не сговариваясь вылезли из-за скамей.
— Ты попал мне в глаз!
— Да ладно, ты же дракон, синяка не будет.
— Зато будет мысленный фингал.
Недоумение усилилось, когда я узнала Хельги Эрлинга.
Они же враждовали!
— А давай поборемся! — вдохновленно сказал Матвей. — Но без резерва.
— Отличная идея, — согласился Хельги.
Они сняли плащи, оставшись в элегантных сюртуках, и приступили к весьма необычному сражению: Эрлинг ловко повалил Матвея на землю, и они принялись комично кататься по дворику, основательно перепахивая снег. Спустя несколько минут их возня закончилась, и парни, задыхаясь от смеха, расселись прямо на земле. Их светлые волосы растрепались, намокли, и вместо красиво уложенных прядей нелепо торчали во все стороны.