Белое на голубом

Кариди Екатерина Руслановна

Она присела на пол напротив стены, где должна была быть дверь, уставившись на нее пристальным взглядом, словно от этого кладка на стене сама собой разойдется, как в прошлый раз. Но ничего подобного не происходило, и царицу стала охватывать знакомая злость, заволакивая разум мраком. А потом вдруг пришло просто решение. Стену надо разрушить! Как же все просто, и как она сразу не догадалась?!

В стену напротив полетел заряд голубых молний. И ничего. Колдунья была удивлена, удар был такой силы, что

должен был пробить кладку насквозь. Еще раз. И опять ничего. И опять! Это уже начинало выводить ее из себя.

Колдунья встала в полный рост, сконцентрировалась, закрыв глаза, а потом, подняв обе руки, с силой запустила в стену большой искрящий багровый шар. И тут, как какое-то дежа вю на ее глазах шар отразился от невидимого препятствия и полетел обратно к ней, грозя размазать и испепелить на месте. Блок выставить она успела, и даже отпрыгнуть в сторону, но шар, отразившись от блока, выставленного ею, рассыпался на множество мелких багровых комьев, и ее все-таки зацепило. Онхельма потеряла сознание.

Из стены появилось лицо Морфоса, исказилось презрительной усмешкой. Он покачал головой, поджав губы, и снова исчез в толще камней.

Через какое-то время колдунья очнулась. Все руки в крови, что потекла из носа, ушей и даже глаз. Уши болят страшно. Хотела вытереть лицо и поняла, что левая рука не действует, и лопнули барабанные перепонки.

Проклятая страна. С ее проклятыми символами власти. Все хотят ее уморить... Все равно доберется до них. Так или иначе.

Ей нужно прийти в себя... Нужно...

Сейчас. Сейчас, она соберется. Сейчас.

Но она все еще ощущала слабость. Вина! Надо выпить немного вина!

А потом пришла спасительная мысль от внутреннего советчика, что выпить ей нужно не вина. Онхельма сразу почувствовала возбуждение. Даааа...

Ей нужно... Ей нужно позвать прислугу.

На зов царицы в кабинет явилась новая камеристка, принесла поднос с ее любимыми засахаренными фруктами. Девушка, увидев окровавленное лицо царицы, обмерла и застыла на пороге. Онхельма поняла, что та сейчас в ступоре, а потому, строго посмотрев ей в глаза, велела:

– Заходи. Закрой дверь. Поднос поставь там, - и указала на столик у стены в дальнем углу.

Потом, глядя, как девушка с остекленевшими глазами идет, куда ей велено, Колдунья тихо встала, взяла с письменного стола небольшой кинжал, которым ее покойный Вильмор разрезал бумагу, и неслышно подошла сзади. Девушка поставила поднос, повернулась, продолжая смотреть куда-то вглубь себя. Царица стояла прямо перед ней и странно улыбалась. А потом быстро полоснула ножом по ее тонкой шейке. Хлынула кровь.

Гораздо лучше Онхельме стало сразу. А когда набрала в небольшой серебряный кубок немного крови несчастной и выпила, вовсе почувствовала себя сильной и здоровой как никогда.

–

Прости, девочка, пришлось принести тебя в жертву, - колдунья посмотрела она на нее с циничной жалостью, - Но невинная кровь лучше всего помогает восстановить силы. А мне силы нужны.

На сей раз, она не задумывалась, что делать с трупом. У нее целых одиннадцать государственных преступников. Убийство девушки можно повесить на любого из них.

Из коридора в двери поскреблись. Царица оглядела себя в зеркало, висевшее на стене. Прикрыла отводом глаз труп камеристки, свою окровавленную одежду, поправила волосы и вышла наружу, заперев дверь на замок. Перед ней стоял офицер дворцовой стражи, вид у него был бледный и испуганный. Царице вдруг захотелось захохотать во все горло, ей пришла в голову мысль, что гонцов, приносящих плохие вести, можно и казнить при желании. Так, кажется, поступают в некоторых царствах? Вслух она спросила:

– Доложите. Удалось поймать преступников, злоумышлявших против законной власти?

– Нет, Ваше Величество... Им удалось скрыться.

– Ищите. Если не найдете к утру...

– Есть! Я понял, Ваше Величество! Позвольте исполнять?

Она отпустила его взмахом руки и уже собиралась уходить, как к ней приблизился дворцовый распорядитель - сенешаль.

– В чем дело?

– Ээээ... Простите, Ваше Величество. Там беженцы... Погорельцы из приграничных деревень... Они просят помощи...

Онхельма подкатила глаза. Но она не могла отказать в помощи своему народу. Тем более, что лишились своих домов эти люди по ее вине. Она ведь их царица.

– Открыть кладовые. Обеспечьте этих несчастных всем необходимым. Стойте! Я иду с вами. Я сама займусь этим. Там найдется место, где можно было бы принять просителей? Если подходящего места нет - подготовьте!

Сенешаль, вытер пот, выступивший у него от нервности, и ушел исполнять волю царицы. А государыня быстро сходила к себе, переоделась и спустилась на нижний этаж, туда, где были дворцовые кладовые. Занималась этим царица до самой ночи. Все получили помощь, еду, одежду, одеяла, медикаменты и прочее и прочее.

Проникнув в город вместе с остальными беженцами, лазутчики из фиордов приняли решение остаться среди них. Так было намного безопаснее, они вроде бы были на виду в толпе оборванцев на площади перед дворцом, но менее заметны, чем если бы стали пробираться по улицам в поисках убежища. Зато им поневоле пришлось столкнуться с милосердием государыни, решившей проявить заботу о народе. Нильде и Дениза удалось прошмыгнуть перед государыней незамеченными, Голен нервами изошел, лежа в своей телеге, пока ждал, когда они вернутся. Вынужденное бездействие убивало его, но оно же давало время на размышление.