Белое на голубом
Шрифт:
А потом она наведается в то крыло, где жили эти несчастные. Птичка, если ее предположения верны, скорее всего, будет там. Но перед тем как идти, она хотела проверить кое-что. Эх, жаль, у нее нет ничего из вещей девчонки... Придется достать. Иначе она будет искать вслепую. Да и удостовериться надо.
Прислуга ее приказания исполняла мгновенно, царица явно ощущала в них во всех привкус страха. Судя по тому, как быстро подготовили ей ванну и принесли прямо туда бодрящий чай со свежими булочками и легкие закуски, понятно, что никому не хочется испытать на себе ее неудовольствие.
– Ну-ну, бойтесь, милые, - а вслух сказала девушке-камеристке, - Приготовь мне лазурное платье.
– Да, госпожа, - не поднимая глаз, проговорила прислужница.
– Ты что-то хочешь спросить? Я же вижу по твоему лицу.
– Нет-нет, государыня, я просто... Какие украшения к платью пожелаете?
– Никаких, у нас все-таки государь болен. Негоже его жене разгуливать разряженной, как древо желания в праздник урожая.
Камеристка вскинула на нее взгляд и прошептала:
– Ах, государыня, вы святая...
Онхельма подкатила глаза и подумала:
– А-то! Станешь тут святой среди вас грешных.
А камеристка подумала, что лесть, преподнесенная аккуратными порциями, отлично действует, и ей надо постараться быть полезной государыне, потому что править теперь будет она. И, судя по всему, долгие-долгие годы. Она скромно потупилась, и пошла готовить платье для царицы.
Одеваясь, Онхельма обдумывала дальнейший план действий. Сначала собиралась пойти в те флигеля, где обособленно жили семьи друзей наследника. Бывшего наследника, поправила она себя. А потом как-то пришла к мнению, что это от нее никуда не убежит, не стоит пороть горячку, а следует сперва заняться делами государства. Разумеется, страна-то теперь осталась без правителя. И пока никто не подсуетился, ей надо быстро решить этот вопрос, в смысле, взять власть в свои руки. Быстро, но без спешки.
– Вильмор...
– рассуждала царица, - Оставим в покое Вильмора. Пусть себе спит. Совет???
У нее аж лицо скривилось, словно лимон съела.
– Совет этих старых маразматиков, древних соратников нашего мужа, которые еще помнили Мелисандру, когда она была девочкой! Их следует отправить на покой, все уже давно заслужили похороны с музыкой. Всех надо сменить. Впрочем... А на кой черт мне вообще этот Совет? Я прекрасно могу управлять сама. Всегда управляла. Так...
В этот момент ее отвлекла камеристка, нужно было поправить прическу. Девушка восхищалась ее прекрасными золотыми волосами, а царица снисходительно слушала, при этом продолжала размышлять про себя:
– Сейчас надо созвать Совет. Придется... И на Совете объявить, нет, разъяснить свою волю. Ну, как бы даже не волю... Но политическую и жизненную необходимость! Страна осталась без управления. Муж наш, государь, чуть не сказала 'упокой, Господь, его душу...' - Онхельма хихикнула, - О, прости, Вильмор! Но ты сейчас просто бесполезен. Так, о чем это я? Ах да. Совет передаст власть мне, как законной наследнице. Хотя, нет... Черт побери! Алексиор бежал, а эти лбы до тех пор, пока не увидят его труп, не признают его мертвым. А значит, всегда будет масса заговорщиков, желающих посадить на трон истинного наследника! Истинного! Какого
Онхельма разозлилась. Камеристка в этот момент немного сильнее потянула ее за волосы и тут же получила небольшой разряд голубых молний, неконтролируемо слетевший с пальцев царицы. Девчонка расплакалась, вся затряслась, начала оправдываться:
– Государыня... я... я... я нечаянно...
– Успокойся, - царица уже взяла себя в руки, - Я не сержусь на тебя. Продолжай.
Та продолжила, но руки у нее тряслись, Онхельма, глядя на перепуганную камеристку, поняла одну вещь, о которой ей следует позаботиться.
– Милая, как тебя зовут?
– Ми... Мила...
– Так вот, Мила, ты же умная девочка...
– голос у царицы был вкрадчивый, - Надеюсь, ты понимаешь, что не должна никому рассказывать о том, что здесь увидишь?
– Да... да, да, государыня, - девчонка поклонилась.
– Молодец.
Онхельма ей улыбнулась, а девушка подумала, что служба царице может оказаться сложнее, чем ей показалось сначала. Но это ее не остановит. Маленькая служаночка Мила хотела вырасти в большую придворную даму, выйти замуж за аристократа... Вот как государыня Онхельма. И если ей для этого придется потрудиться, она потрудится.
– Мила, как закончишь, передай, пусть найдут хранителя печати. И еще...
– Да, государыня?
– Нет ничего, пусть найдут хранителя. Я хочу видеть его, - она послала девушке улыбку, - Иди.
Действительно, пусть идея передать власть ей исходит от старейшего члена Совета.
Царица повернулась к зеркалу, оттуда на нее смотрела юная красавица с невозможно синими глазами и дивными золотыми волосами, с нежной кожей. Прекрасные руки ее задумчиво перебирали щетинки на щетке. И вдруг в этот момент Онхельме стало невыразимо жаль ту молодую женщину в зеркале. Жаль, что глупое женское счастье оказалось не для нее. Но мимолетный миг слабости прошел, она стряхнула с себя эту затаенную грусть и снова стала самой собой.
Через полчаса царице доложили, что хранитель печати ждет ее. Она велела:
– Проводите его в кабинет государя, я сейчас подойду.
Взглянула еще раз на себя в зеркало, приняла озабоченный вид и вышла.
Хранитель уже ждал ее в кабинете Вильмора, Онхельма прошла и села в царево кресло. Худой старик с пронзительными глазами поклонился.
– Государыня Онхельма, - остался ждать, что она скажет.
– Мой муж, сохрани его Создатель, болен. Как нам быть? Скажите, Омнигус, как управляется страна в подобной ситуации?
– Ваше Величество, в подобной ситуации, когда правитель не может сам осуществлять управление, власть передается наследнику, буде он совершеннолетний, или регенту.
– Ну, с наследником, вы сами знаете... У нас вышла большая неприятность. Кстати, вам не известно ничего о дальнейшей судьбе наследника Алексиора? Что с ним сталось после бегства?
Старик зыркнул на царицу колючим взглядом и покачал головой.
– Нет, государыня.
– Просто... Я подумала... Возможно, его следует помиловать... В конце концов, он очень молод. Возможно, он раскаялся.