Белое солнце дознавателей. Том 4
Шрифт:
При мысли о том, что опять придется провести декаду в гареме, у меня заранее начинало ломить зубы. Южане ели очень много сладкого. Очень. Лия, которую прочили в невесты Акселю, была говорливой и навязчивой. Очень. Старшие женщины смотрели на меня, как на бледную Светлую немочь со вторым кругом, тщательно скрывая презрение. Очень тщательно.
Вообще, всё на Юге было — очень. Сладко, жарко, запретно, и просто мучительно медленно. И только в пустыне, где можно было чувствовать песчаный ветер приближающейся Бури, всё было так, как надо.
— Список?
С тяжелым вздохом, я вытащила свиток из кармана
— Добавь ещё артефакт ментальной защиты, после последних событий на Турнире будет много дознавателей.
Я кивнула, забирая свиток обратно. Как долго это будет продолжаться? Чтобы взять артефакты из собственного Хранилища мне теперь нужно разрешение дяди или Наставника. Дядя поступил просто — опечатал вход плетениями пятого уровня — мне не вскрыть, повесил охранку и настроил разрешения. Хорошо, хоть Управляющий не проверяет карманы и не пересчитывает число колец, которые я вынесла из семейного схрона.
Кто мог предположить, что дядя так трясется за свои артефакты? Их всегда можно сделать ещё.
Ментальный артефакт не помешает, и хотя мастер Сейр обещал, что последние дни перед отъездом мы потратим на работу в лабиринте — мне хотелось проверить защиту, кольцо не будет лишним.
В прошлой жизни первый раз с сиром Шахрейном Таджо мы встретились именно на Юге. Перед финалом менталисты проводили открытые чтения в аудиториях, но это было в прошлом. В котором не было Аю, в котором менталисты не останавливались у нас в поместье, в котором Бер Хэсау не стал Главой Клана. Прошлом, в котором Кантор не отправлял мне приглашение встретиться сегодня в кернской кофейне.
Потому что в прошлом Кантора не было. Как и Эблиесс.
— Я видел утренний отчет Целителя, круг стабилизировался. Сир Блау дал распоряжение начать подготовку к ритуалу. Сира Акселя вызвали из Корпуса — ритуал пройдет на декаде, нужно успеть до отъезда.
Выдохнули мы синхронно — ситуация с Дандом начала напрягать уже всех. Дядя так и не сказал нам. Ни ему, ни нам. Брату было запрещено покидать поместье, запрещено посещать Керн, запрещено пересекать третью линию защиты. Запрещено вообще всё. Не знаю, чем думал дядя, но Данд — Хэсау, воспитан, как Хэсау, вольный воздух и тяга нарушать правила у них в крови.
Любые ограничения он воспринимал, как личное оскорбление. Поэтому Данд дулся.
Дулся так, что сбегал, только завидев меня в другом конце коридора. Перестал завтракать, и ходить в конюшню, проводя всё время в комнате и дуэльном зале, тренируясь с Йоком. Если его не было в поместье, значит они с Кис-Кисом пропадают в лесу или на озере. Мы встречались только на утренних тренировках, и то, потому что Сейр очень наглядно продемонстрировал пробелы в обучении у Хэсау, поваляв на снегу и его и Йока.
Дядя так и не сказал нам, кто такой Данд. Прошлый раз он сделал объявление на празднике, когда мне исполнилось пятнадцать, но в этот раз всё пошло не так. Я долго не могла понять, чего он ждет. Тогда ритуал принятия в род брата они проводили вдвоем — Аксель и дядя, в этот раз он решил, что будут присутствовать все трое —
Дядя ждал меня. Ждал, пока стабилизируется поврежденный Источник. Целители дважды в день, на утренней заре и вечерней, проводили замеры потенциалов и отправляли подробные Вестники дяде.
— Значит, сначала Данд, потом Винни… Винниария.
— Вероятность низкая, — снова повторил Луций то, что мы уже не раз обсуждали втроем. Винни не пройдет ритуал. А, если Винни не пройдет — значит, у нее есть только одна зима в запасе, пока ее угасший Источник не утащит ее за Грань. И Луэй не мог не знать об этом, когда брал с меня клятву. В отчетах целителей и рекомендациях по лечению было четко указаны сроки и специфика. Луэй знал, что сестре осталась максимум одна зима. На что он рассчитывал? Что Великий явит чудо и предки сочтут булочку Винни важным ресурсом для рода? Решил, что один шанс из ста лучше, чем просто угасать тихо? Луэю было всё равно, в какой род войдет Винни, лишь бы был сильным алтарь?
Если бы он был жив, я бы непременно задала ему этот вопрос.
В Банке, где я проверила ячейку и хран Луэя — доступ мне дали без проблем. Условия он выполнял четко — каждая лишняя зима жизни сестры будет щедро оплачена. Очень щедро. И дело не в империалах, кристаллах и артефактах, которые, Великий знает каким путем, добыл Луэй. Дело было в документах, в ровных стопочках свитков, которые лежали на полках храна, переливаясь серебристой пленкой защиты.
Луэй собирал компромат. В этот раз из Банка я ушла с тремя пухлыми свитками. Он копал на Аю, на нескольких преподавателей столичной Академии и даже на Таджо. На Шахрейна было сложно что-то достать, но кто знал, что на первом курсе его поймали в борделе, где торговали запрещенными опиатами? Интересно, именно тогда он и познакомился с Управлением изнутри?
Мне показали перечень количества свитков в ячейке Луэя — теперь почти моей, опечатанных силой, к которым у меня не было доступа. Количества компромата хватит, чтобы зарыть половину Предела. Клятва — клятвой, но теперь я была очень заинтересована в том, чтобы Булочка жила. И по возможности долго и счастливо. Распоряжение Луэя было однозначным — если сестра умрет, доступ к храну закрывается, мне выдадут горстку бесполезных империалов и закроют счет. Раз в зиму представитель Банка будет проверять состояние сиры Луэй. Раз в зиму, если она жива, я буду получать следующую стопку туго перевязанных красным шелковым шнуром свитков. Была надежда, что там будет хоть что-то на Второго Феникса или его окружение, и поэтому я уже сломала голову, как можно продлить ей жизнь.
Именно поэтому Винни будет проходить ритуал второй — после Данда. Я надеялась, что предки будут благосклонны после обретения нового члена рода и одарят крупицами силы несчастное дитя. Сейчас Винниария была похожа на чистый лист — в ней не было ни ненависти, ни злобы. Одно невежество незнания.
Наставник демонстративно громко постучал пальцами по документам на столе, привлекая мое внимание — визит окончен.
— Мы едем в Керн, — проинформировала я Луция, и получила кивок в ответ, хотя и он и я знали, что разрешение мне не требуется. Точнее он потерял право что-то запрещать мне. Когда встал на колени.