Белорусские поэты (XIX - начала XX века)

Богданович Максим Адамович

СКРИПКА

Что не высказать словами, Что на сердце накипело, Что горит в душе, как пламя, — Скрипка б выразить сумела. Звучно б струны задрожали, Благо думы рвутся в небо, Благо крыльев не сломали, Благо песнь дороже хлеба… Вскину я смычок свой быстрый — Струны бойко отзовутся, Засверкают звуки-искры, Думы в песню перельются. Песня сердце б разрывала, В ней гремели бы перуны, Я б о счастье заиграла,— Только б знать, что крепки струны! Песнь дохнула бы цветами И листвою лип душистых; Зазвучала бы серпами, Шумом всходов золотистых, Вечеринкой деревенской, Ветром поля, птичьей трелью, Песней ласковою

женской Над убогой колыбелью. Край весь песней охватила, Дух народа обняла бы; Я людей бы веселила, Им отраду принесла бы; Я бы души растопила, Я сердца огнем зажгла бы, Подняла бы край мой милый! Песнь лилась бы то слезою, То молитвою, то стоном, То ударила б грозою, То плеснула б светлым звоном… Струны ждут, дрожат, тугие, Страсть горит в крови кипучей. Люди! Братья! Дорогие! К вам летит мой зов певучий! 1906

АРТИСТ-МУЗЫКАНТ

Скрипка яростно играет, А скрипач в душе рыдает. Только струны скрипки грянут — Все вздыхать от горя станут. Черный взор блестит слезою, — Струны стонут под рукою, Музыкант со скрипкой слился И, как ветер, в небо взвился… Весь он в песне, весь он в звуке, То застонет в тяжкой муке, То людей берет в объятья, То швыряет им проклятья. Вот, гляди, по скалам скачет, На уступ взбежал и плачет, Слезы точит; после — в море; Как зарница, на просторе Светит, гаснет, тихо млеет, Не огонь — лишь искра тлеет. Вот смычок остановился, В скрипку, как змея, вонзился. Что играет, что слагает — Только сам артист и знает. 1906

РОДНАЯ ДЕРЕВНЯ

Чем ты сердце покорила, Моя деревушка? Иль волной заворожила Вилия-резвушка? Или шелесты дубровы Я забыть не в силе? Иль соседи колдовского Зелья наварили? Пусть иное предо мною, Пусть далече буду, — Я село свое родное Вспоминаю всюду. В море кажутся мне волны Вилией-рекою; И в Сибири сердце полно, Край родной, тобою. 1906

В ЧУЖОЙ СТОРОНЕ

Мне грустно. Людям я чужая, Я душою изнываю. Мыслью мчусь я в край далекий, В бор дремучий, в бор высокий, На свою родную нивку. Вижу выгон, вижу Сивку, Вот бегут коровки с поля… Эх вы, хаты! Дай мне, доля, Хоть знакомую росинку, Из родимых мест пылинку, Хлеба кроху — дар от брата. Ой, мила родная хата! Ой, как мил родимый край,— Полетела б, словно в рай! Дорога душе сермяжка, Лапотки, кафтан, рубашка… Мусорный за хатой ворох Сердцу тоже мил и дорог. 1906

С НОВЫМ ГОДОМ

Вот и Новый год приходит… Здравствуй, брат! Что нам несешь? Что посеешь ты в народе? Что на нивах ты пожнешь? Ты развяжешь ли нам путы, Ты не будешь сердцем злой? Иль придешь такой же лютый, Как тот старый был, седьмой? Может, тучи с неба сдуешь, Слезы с глаз ты оботрешь? Иль, как старый, околдуешь, Снова в спячку позовешь? Гей, скажи нам?! 1907

КРЕСТЬЯНКАМ

Ой, крестьянки, ой, сестрицы, Что ж вы, цветики, завяли? Восковые ваши лица Высохли от слез печали… Как калину град сбивает, Как гроза каменья рубит, Так и вас судьба ломает, Красоту нещадно губит. Сколько горя векового! Сколько в косах прядей белых! Сколько пота трудового На ладонях огрубелых!.. И за всё — на бугорочке Крест над грубым гробом вашим, Да в слезах склонились дочки, — Их

житье не будет краше. Ой, крестьянки, ой, сестрицы, Ой вы цветики сухие! Ой, бескрылые вы птицы, Ой, страдалицы немые!.. 1907 или 1908

«Наступает весна…»

Наступает весна — Понесется «ку-ку» Через лес и поля, Через Неман-реку; По вилийской волне На плотах поплывет, Доберется до хат, Закричит, позовет: «Поднимайтесь, гу-гу! Уж весна на дворе, Уж цветы на лугу И трава в серебре. Гей! За сохи скорей Да пахать, да пахать… Поскорей, поживей Засевать, засевать! Ранним утром зерно Рассыпай на ходу, — Пусть уходит оно В борозду, в борозду, Чтоб сорняк не густел, Чтоб осот не торчал, Чтоб ячмень зеленел, Чтоб овес созревал, Чтоб картошка росла Краше яблок, вкусней, Чтоб капуста была — Головы тяжелей! Будет легче тогда С нищетой воевать, Чтоб забылась беда, Темноты цепи рвать…» 1908

С ЧУЖБИНЫ

И душно, и тяжко, и сердце сомлело Вдали от своих, на чужой стороне. Как птица, на крыльях лететь бы хотела, — Стремилась бы к ним я, подобно волне. Мне слиться бы с тучею капелькой малой, А тучу велела б ветрам унести Далеко, далеко, туда, где, бывало, Над Неманом бор мне шумел на пути. Где Вильна гнездо меж холмами свивает И лентою белой течет Вилия, Где каждая тропка и крест меня знают И просят, зовут, чтоб вернулась к ним я. Там я родилась, там далекой порою Училась ребенком слова лепетать. К ним нынче бы я полетела стрелою, Чтоб с ними, как прежде, год Новый встречать. О милые, милые, там под снегами Лежащие тропки, полянки, леса, Вы вновь пред моими стоите глазами, Мне вновь вспоминается ваша краса. И вы, от работы согбенные вечной, И ты, их оплакивающий беду, Примите сегодня привет мой сердечный. Пусть легче живется нам в этом году! 7 января 1909

ЛИРА

Играл бы я много, да силы уходят И струны за струнами рвутся, Хоть думы еще неуемные бродят, Хоть песни еще и поются. Играл бы я много, да смерть надо мною Кружится и сердце мне гложет. Порвитесь же, струны! Уснем под землею,— Ничто разлучить нас не сможет! Быть может, над нами подымется ива, И к ней под тенистые ветки Сбегутся весною в игре шаловливой Гурьбою веселою детки. И веточку ивы для звучной свирели Один из них срежет, быть может, И вам отголосок — умолкшие трели — Сердца будет снова тревожить. Умолкшие струны! Вы дрогнете снова, Что не было спето — споется. И, звонче и радостней став, мое слово Из юного сердца польется. И станет над бедной моею могилой Светло оттого, что с чудесной, Великою, неудержимою силой Польется ожившая песня. 1909

ГАДАНИЕ

Загадай, кукушка, закукуй о счастье, Погадай о доле нашей бедной Насте! Где венок венчальный, где сынок единый И куда девалась красота девчины? Отчего в оковах у бедняжки руки, На лице поблекшем — след смертельной муки? На груди запавшей узелок с землею — Всё, что из деревни унесла с собою. В холоде скитаний увядало тело; Вся согнулась Настя, за год поседела. Вместо глаз — две раны, их застлали слезы, Щеки стали белы, как кора березы… Ну, гадай, кукушка! Закукуй о счастье, Погадай о доле нашей бедной Насте!.. Встрепенулась птица, села на лозину: Знать, утешить хочет ворожбой девчину… 1910