Белорусский набат

Афанасьев Александр

– Захваченное посольство США, – сказал комендант морской пехоты.

Это было очевидно, но никто не усмехнулся, а вице-президент записал сказанное, поощряя высказываться дальше.

– Проблема не столько в захвате, сэр, – рассудительно сказал госсекретарь, – сколько в общей нестабильности ситуации. Если бы это произошло в любое другое время, мы могли бы связаться с правительством Беларуси и что-то потребовать, а правительство Беларуси обязано было что-то предпринять. Но сейчас мы не знаем, где президент и остался ли он в живых после

покушения на него. Мы не знаем, кто на самом деле контролирует ситуацию в Беларуси или не контролирует вообще никто. Мы не знаем, что делает белорусская армия, какие у нее намерения. Мы не знаем, к кому обращаться и с кем разговаривать. Мы сидим за столом, а с другой его стороны не сидит никто, вот в чем дело.

– «Общая нестабильность в Беларуси», – записал вице-президент.

– Как вы считаете, эта нестабильность может нам помешать? – спросил вице-президент, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Безусловно, да, – ответил комендант морской пехоты, единственный из присутствующих кадровый военный, – при планировании спасательной операции возникнет слишком много неизвестных переменных.

– Хорошо, еще.

– Мы не знаем, кто это сделал, – сказал советник президента по вопросам национальной безопасности.

– Марк, подключайся, – обратился вице-президент к экрану. – Кто это сделал?

– У нас есть два предположения, – сказал директор НТС, – либо это белорусские хардлайнеры, либо чеченские террористы.

– Почему чеченские?

– Потому что они наиболее опасны в этом регионе и связаны с Аль-Каидой и ИГ. Им проще всего было проникнуть сюда.

– Но точных данных нет.

– Нет, сэр.

– Тогда зачем Дядя Сэм платит вам деньги? – У вице-президента это была одна из любимых фраз.

– Мы работаем, сэр…

У коменданта морской пехоты заработал криптофон, он выслушал сообщение, поднял руку.

– Джентльмены, – сказал он, – одному из моих людей удалось спастись при нападении, и он вышел на связь. Он лично видел нападение.

– Как ему это удалось?.. – задумчиво спросил советник по нацбезопасности.

– У нас есть с ним связь? – спросил вице-президент.

– Нет, сэр.

– Устанавливайте.

В помещении появился технический специалист, показал большой палец.

– Джентльмены, – сказал командующий АНБ, отставной адмирал, – у нас есть картинка со спутника. Контакт устойчивый.

– Давайте…

На большом экране появилось спутниковое изображение посольства.

– Святой Господь… – сказал вице-президент.

Беларусь, Минск

Ага… вот так. Даже жвачка пригодилась…

Бред Каннингэм, штаб-сержант Корпуса морской пехоты США, отступил на метр и придирчиво посмотрел на собственный смартфон, прилепленный жвачкой к стене и опирающийся на выступающий камень.

Интересно, света хватит…

Он протянул руку и ткнул пальцем в экран. На экране появилось изображение.

– Бред Каннингэм, штаб-сержант, –

сказал он.

На экране, к его удивлению, появилось лицо не его контактера из командного центра на базе ВМФ в Раде, Испания, а лицо коменданта морской пехоты США, генерала Реймонда Мебса. Кстати, сказать, генерала в Корпусе уважали как деятельного офицера «с земли» – в отличие от предыдущих комендантов он не был ни летчиком, ни моряком, а начинал с самых низов, с экспедиционной группы морской пехоты в Южном Афганистане.

– Сэр.

– Сержант Каннингэм, вы обеспечили безопасность передачи? – спросил комендант.

Сержант огляделся:

– Никого нет, сэр.

– Хорошо. Доложите, что произошло. Коротко и четко.

– Сэр, по приказу, полученному от непосредственного командира, я покинул территорию посольства с тем…

Когда сержант Каннингэм заканчивал доклад, он вдруг заметил, что справа от него движется гражданский. Пожилая женщина. Чтобы не привлекать внимания к установленному на стене телефону, он подошел к стене вплотную, сделал вид, что собирается мочиться…

Женщина с сумкой шла мимо, кажется, она здесь жила…

– Ходят тут всякие… – громко пробурчала она, – паразиты…

Сержант Каннингэм подождал, пока женщина пройдет, потом быстро снял телефон и вышел на улицу. Приглушил звук…

– Сержант, что произошло? – спросил комендант.

– Гражданские, сэр. Бабушка. Сейчас я сменю позицию.

Подходящая нашлась в соседнем дворе. Времени укреплять телефон на стену уже не было, поэтому сержант выставил его перед собой, как будто делал сэлфи. Место здесь было тихое – невысокий дом старой постройки, арка, лишних людей нет.

– Сэр, передача установлена.

– Подтверждаю, – сказал комендант морской пехоты. – Кстати, вы сказали, сержант, что напали на украинского охранника. Это сомнительный с точки зрения ПВБ [48] поступок.

– Мне нужно было его оружие, сэр, – сказал сержант, – а он не отдавал.

– Надеюсь, вы не слишком сильно его ударили, – комендант позволил себе усмешку, – мы не воюем с Украиной.

– Да, сэр.

– Теперь по вашему докладу. По вашей оценке, сколько там может быть террористов?

48

Правила ведения боя.

– Не менее пятнадцати человек, сэр. Скорее, даже больше.

– Кто они?

– Думаю, профессионалы, сэр. С опытом городских боев и большим количеством оружия. Я едва не погиб, когда по мне открыли пулеметный огонь, и у них точно есть РПГ, сэр. Они сделали два выстрела, и я лично видел, как один из них попал в украинское посольство.

– У них были знаки отличия, сержант?

– Нет. Черная форма, похожая на полицейскую. Больше я ничего не видел – дал очередь, и тут же открыли огонь по мне, сэр.