Белоснежка, 7 рыцарей и хромой дракон
Шрифт:
– Сегодня – намного лучше, - резюмировал по итогу занятия Казимир, - особенно хороши Регина, Софико, Алиса и Сашенька. Регина и Софико – чувствуется отличная танцевальная школа. Алиса – ты сегодня очень стараешься, молодец. А с Сашеньки, любимицы моей, вообще берите пример, девочки. Идеальное выполнение большей части танца, попадание в музыку я и на прошлой репетиции отмечал. А какая завершающая улыбка! Остальным, мой совет, перестаньте бурчать. Не дай бог, зрители услышат, подумают, что у нас тут конклав ведьм и вы проклятия насылаете. Вон Артем Демидович уже покраснел подозрительно. Да
– Хиромантии, - подсказал скромно стоящий у стеночки Николя.
– Спасибо, а я еще подумал, почему в честь хорошей вещи хрень всякую называют. В общем, забудьте о вашей хИрАмантии.
Он объявил о завершении репетиции и поманил меня пальцем.
– Саша, откуда эта пошлость? – зашептал хореограф мне в ухо, обнимая за плечи.
Учитывая его неприкрытые, даже чрезмерные похвалы в течение всего занятия, остальные девушки и так на меня косились, а сейчас я поймала пару откровенно неприязненных взглядов от уходящих из зала соперниц.
Казимир с брезгливой миной ткнул пальцем в район бюста. Надо сказать, первые минуты репетиции на мою вышедшую на свободу грудь косились все. Но никто как Казимир с возмущением не пялился.
– Во-первых, искусственные штуки на конкурсе запрещены. Во-вторых, они раздражают мое эстетическое восприятие. Это, в конце концов, смотрится неестественно. В общем, убери их.
– Ккуда? – ошарашено спросила я.
Казимир поиграл пальцами в воздухе, заинтересовался одним из своих колец и пару раз попереставлял его с руки на руку. Скорее всего, тянул с ответом.
– Не знаю, - наконец капризно сообщил он, - но это некрасиво. Просто расстанься с ними.
– И с кем должна расстаться ради тебя Бузикова?
– раздался голос, холод которого мог замораживать по площадям. По крайне мере мы с хореографом замерли. – Что за личные отношения на работе? Кто мне в прошлом году слово давал больше танцоров не портить? Теперь за конкурсанток взялся?
Казимир несколько мгновений ловил ртом воздух, а потом с негодованием повернулся к злому Артему.
– Как ты мог подумать, Артем? Я ни-ни на работе, - но глаза его предательски забегали, от чего Полунин сильнее налился темной яростью, - Мы с Сашей вообще о другом. Я ей от груди рекомендовал избавиться.
– От чего? – поперхнулся директор.
– От на-ду-той гру-ди, - по слогам ответил хореограф и аккуратненько потянул за молнию моей спортивной курточки. В итоге мы втроем ошеломленно уставились на совершенно естественные холмы, лишь наполовину скрытые бюстгальтером.
Я резко застегнулась, а Казимир изящно прикрыл рот ладонью с бормотанием, отдаленно напоминающим «Как все запущено».
Ругнувшись, директор схватил меня за руку и потащил за собой из зала. Мы пронеслись мимо групп замерших от любопытства спонсоров, обогнали разбредающихся девушек, проскочили лестницу. В коридоре, ведущем в другое крыло, я начала приходить в себя и сопротивляться.
– Минус десять баллов – максимальный штраф на первом туре. Вы больше ничего не имеете права сделать, - заявила я, упираясь пятками в ковер. Но меня дернули и втащили-таки в какой-то солидный кабинет, обшитый деревянными
Полунин с силой захлопнул дверь, подскочил ко мне вплотную и зашипел.
– Что за цирк с раздеваниями перед всеми?
– А я тут при чем? – возмутилась я. – Это Казимир. Я не разрешала.
– Еще бы разрешала! – привел странный довод Полунин, шаг за шагом наступая на меня и загоняя в угол. – Всю репетицию ты заигрывала с мужчинами!
– Да я просто улыбалась!
– Ты им намекала, что готова.
– На что? Я…
Но ответить я уже не успевала, Полунин прижал меня к стене и, схватив руками за плечи, жаляще поцеловал.
– Вот на что намекала. И на это, - сообщил он, тяжело дыша и снова коротко целуя. Буквально терзая рот и тут же отодвигаясь, чтобы угрожающе на меня посмотреть.
– Дуррак, - заявила я, вцепившись ему в рубашку, - я не им намекала.
– Никому нельзя, - рычал Полунин, упершись лбом в лоб и пытаясь успокоить дыхание, - я же терплю, не лезу к тебе. Да ты вообще ребенок и совершенно не в моем вкусе! Но все вот эти знаки, намеки…
Он отшатнулся, неверяще посмотрел на меня.
– Я сорвался, да? Черт, мне нужна женщина.
Я в восхищении от мужской логики.
(24) Окно Овертона – градация приемлемости недопустимых ранее предположений. Когда от Немыслимого идея может пройти путь через Радикальное, Приемлемое, Разумное и Стандартное до Действующей Нормы.
Глава 16. Так вот ты какая, Белая Дева
В холле после разговора с Полуниным меня поймали подружки и потащили в Зимний сад, немного прогуляться и развеяться. Я шла вместе с ними, кивая и поддакивая в нужных местах, а в памяти крутилось, как отстраненно выглядел директор под завершение нашей встречи.
Он буквально вывел меня из кабинета, дверь распахнул вежливо и молча стоял пока я не ушла.
Надеюсь, я смогла удержать лицо. Потому что руки я не удержала, пихнула его локтем, проходя мимо. Само как-то вышло. Женщина ему нужна, извращенцу. Полунин поморщился, но промолчал. От равнодушной реакции хозяина кабинета я показалась жалкой сама себе.
Если что-то идет не так, вдруг теряется контроль, люди разочаровывают, а планы рушатся, есть одно проверенное средство – само-ирония. Поэтому я на мгновение замерла на выходе и подмигнула Артему. Просто так.
Не имея в виду ничего особенного. Без дополнительных подводных течений и особых идей. Подмигнула и все. Поиск вторых смыслов в поступках девушек пусть ищут мужчины. Должны же мы занимать их мысли, пока не находимся рядом.
Сейчас я направлялась в Зимний сад и скалилась, представляя, как загрузила подмигиванием вечно ищущего сложные смыслы и объяснительные знаки директора.
Помню, при первом нашем знакомстве в университете с моим будущим другом Димкой Одоевским, по прозвищу Додо, я прыгала на одной ноге и считала сколько прыжков от кованных ворот до двери центрального корпуса. Во-первых, счет меня успокаивает, а во-вторых, было хорошее настроение, почему бы не попрыгать. Да просто так прыгала, откровенно говоря.