Белоснежка и семь трупов
Шрифт:
– Не тяни, - заинтересовался сообщением Яны Ричард.
– В детстве он с осложнением переболел паротитом, то есть воспалением околоушной железы!
– радостно сообщила Яна.
– Мне это ни о чем не говорит!
– У него не может быть детей! Видимо, парень был в таком тяжелом состоянии в госпитале, что было не до сообщения ему этой новости! Это открылось только недавно, после ряда сложных анализов, что были ему проведены совсем по другому поводу. Я думаю, что он сам об этом еще не знает.
Алло, ты меня слышишь?!
–
– От кого тогда беременна эта плутовка? Да она - сущий дьявол в юбке! Но это еще не все… после этого ошеломляющего открытия я поехала к Асе, раскрыть ей глаза на ее родственницу. Когда я приняла у нее роды…
– Что?!
– Приняла роды, - будничным тоном повторила Яна, словно это было таким же обычным, повседневным делом, как почистить зубы или сходить в магазин.
– И как все прошло?
– Все нормально! Мы с тобой будем крестными родителями прекрасной голубоглазой девочки!
Она похожа на Бориса…
– Он, наверное, счастлив?
Яна замолчала и с неохотой ответила, прервав неловкую паузу:
– Бориса, как всегда, не оказалось дома, а Ася не знает, где его искать, и поэтому он еще не в курсе, что стал отцом. Сама Ася чувствует себя хорошо, сейчас они с девочкой находятся в родильном доме.
– Я рад за нее, что все благополучно завершилось, - искренне сказал Ричард.
– Но речь не об этом!
– снова возбужденно затараторила Яна.
– Я узнала чудовищную правду, кем на самом деле является сестра Аси…
Ричард перебил Яну:
– Яна, извини, я больше не могу разговаривать, здесь сложный перекресток и потом туннель, где все время телефон отключается. Сейчас я еду в следственный изолятор поговорить со своим упрямым подследственным, надеюсь, что это будет наш последний разговор. Про то, что ты мне сказала, я все понял, поговорим дома. Целую!
Яна от досады кусала губы, что не успела рассказать Ричарду о том, что ей удалось найти второго члена банды под кличкой Крошка Кло…
Ричард впился глазами в отрешенное лицо Михаила, шрам дергался на его щеке.
– Садись, - глухо произнес Ричард, пододвигая Михаилу стул, - разговор у нас будет долгий.
Миша потер небритую щеку рукой и опустился на стул.
– Что-то вас давно не было видно?
– Сидел в другом изоляторе по обвинению в убийстве, - деловито ответил Ричард.
– Неплохой у меня адвокат, - усмехнулся Михаил и спросил:
– Что вам еще надо?
– Сколько лет ты собрался здесь сидеть?
– спросил Ричард.
– Что вы имеете в виду?
– Зови меня Дик, и можно на «ты».
– Мы с вами не братались, - сухо ответил Михаил, с вызовом глядя Ричарду в глаза.
– Всех ребят, которые прошли афганскую войну, я считаю своими братьями.
– Извините… - Михаил опустил голову.
– Так вот, теперь слушай меня, -
– Что-то ты больно много думал, - грустно усмехнулся Михаил, - делать тебе больше нечего.
– Встань и разденься, - резко приказал Ричард.
– Не понял?!
– Встань и разденься, - повторил Ричард.
– Ты что - маньяк?
– Я не уйду отсюда, пока ты не разденешься.
Михаил неохотно поднялся со стула и стянул через голову трикотажный свитер. Так и остался стоять голый по пояс, неловко переминаясь с ноги на ногу. Весь его натренированный торс покрывали безобразные рубцы.
Ричард подошел к Михаилу.
– Не нравлюсь?
– спросил Михаил, отворачиваясь.
Ричард совсем не сильно стукнул его по тому месту, где у Михаила была вырезана селезенка.
Михаил сморщился и схватился рукой за левый бок.
– Что, больно, солдат? Я узнал, что ты сидишь на стимуляторах и обезболивающих.
– Так ты обвиняешь меня в наркомании?
– облегченно вздохнул Михаил.
– Но мне эти препараты выписали врачи, мне разрешено их принимать.., более того, без них я не могу существовать.
– Значит, ты признаешь, что принимаешь все выписанные тебе препараты каждый день и в день трагедии тоже?
– спросил Ричард.
– Да, принимаю. Возможно, я и убил Николая под совместным действием наркотического и алкогольного опьянения.
– Ты не химик.
– Не понял?
– Ты не химик по образованию и не фармаколог.
– Нет, я историк, - согласился с Ричардом Миша.
– То-то и оно, а у меня здесь, - Ричард постучал по папке, - доказательства того, что клофелин не мог подействовать на человека, принимающего все выписанные тебе лекарства. Доказательства предоставил ученый с мировым именем. Слышишь, не мог подействовать! Ты единственный, кто из всей компании оставался в ясном уме и твердой памяти. Отсюда возникают расхождения с твоими показаниями, где ты говорил, что отключился вместе с остальными.
Михаил с ужасом смотрел на Ричарда, тот безжалостно продолжал:
– Ты же не мог, совершив убийство, подставить себя же? С самого начала в этом деле было множество нестыковок. Повод убить Николая был у каждого, кроме твоей жены, - подчеркнул Ричард, - жена Николая, долгие годы истязаемая им, могла сорваться и убрать ненавистного супруга.
Михаил вздохнул и опустил голову, а Ричард продолжил:
– Именно из-за этого ты поругался с Николаем Прохоренко в институте? Ты заступился за его жену?