Белоснежка (темная сказка)

Дмитриева Наталья

– Моя жемчужина ревнует меня к свиньям!

Они больше не забирались на крышу башни, но, чтобы скрыться ото всех, тайком убегали в горную долину, где тропинки терялись между покрытыми мхом валунами, а на серых россыпях камней цвела нежно-лиловая эрика. Там на берегах мелких бессточных озер стояли сложенные из обломков фигурки, и Феб, забавляясь, сбивал с них каменные колпачки.

– Не надо, - говорила ему Маргарита.
– Пожалей бедняжек. Ведь это не просто камни, а подземные духи, не успевшие скрыться от солнечных глаз. Зимой они вновь оживут, и как же им тогда разобрать, где чья шапочка?

– Ты веришь

в духов, жемчужина?
– спрашивал Феб, пытливо заглядывая невесте в глаза.

– Я верю в тебя, - отвечала Маргарита.

И Феб в задумчивости склонялся над водой.

Однажды он спросил:

– Почему, Маргарита? Я ведь не дух и не божество. Как можно в меня верить?

– Нет, ты не дух и не божество, - сказала принцесса.
– Но для меня ты выше и важнее всего. Ты - мой свет, мое солнце. Другого я не знаю.

Она села рядом с женихом, и их взгляды пересеклись на гладкой поверхности озера. Там между перевернутых холмов светилось небо, и две головы, светлая и темная, чуть подрагивая, парили в бледно-голубой вышине. А сквозь них просвечивала со дна покрытая илом галька.

– Жемчужина в прозрачной воде, - прошептал Феб, коснувшись губами отражения.
– Такая светлая, такая чистая. Ее я вижу насквозь, но разве это не обман? Как только я попытаюсь взять ее в руки, она исчезнет, утечет сквозь пальцы.

– Не смотри туда, - сказала ему Маргарита.
– Я здесь и никуда не исчезну.

– Да, - ответил Феб печально.
– Но твоя любовь? Ведь ты любишь не меня, а мечту. Ты придумала ее долгими зимними вечерами в холодном своем одиночестве. А если бы пришел к тебе не я, а другой, обняла бы ты его или оттолкнула с презрением?

– Нет, нет, нет!
– воскликнула Маргарита.
– Не говори так! Я никогда не полюбила бы другого!

– Так ли это, жемчужина?
– спросил Феб.
– Я и мой брат - точные отражения друг друга. Даже мать и отец, бывало, нас путали... Мы во всем равны друг другу, и не я, а он мог назваться твоим женихом!

Он ударил по воде, и отражение пропало.

– Клянусь, - вымолвила Маргарита твердо, - и духов недвижимых беру в свидетели, что узнаю тебя в любом обличие и ни с кем не спутаю! А если нарушу клятву, пусть мое сердце станет, как этот камень - я сама разобью его на тысячу кусков!

Она схватила обломок и ударила себя по запястью, и алые капли выступили на белой коже.

Феб со страхом схватил ее за руку, и на глазах у него заблестели слезы.

– Прости, Маргарита! Не должен был я в тебе сомневаться. Забудь все, что сказано. Будем верить друг другу, как прежде.

И они вернулись в замок, не проронив более ни слова о том, что случилось.

День свадьбы приближался, и уже отовсюду стали съезжаться гости. А за нарядными возками серыми стаями потянулись бедняки, хриплыми голосами горланя славу молодым. Завидев жениха и невесту, они тотчас сбегались к ним и протягивали немудреные подарки: кукол из тряпья и соломы, полевые цветы, деревянные бусы. А Феб с Маргаритой смеялись и бросали им серебро и медь, и все вокруг смеялись вместе с ними.

Только на снежном лице королевы не было видно улыбки, а ее прозрачные глаза светились колко и льдисто, как звезды на зимнем небе.

В канун свадьбы позвала она к себе принцессу и спросила:

– Счастлива ли ты, Маргарита?

– Да, очень, - ответила та.

От

этих слов лицо королевы сделалось холоднее прежнего.

– Бедная девочка, ты сияешь, словно жемчужина в лунном свете. А на солнце, Маргарита, жемчуг темнеет и крошится. Сколько еще ты будешь наслаждаться счастьем, прежде чем оно рассыплется у тебя руках?

– Мне все равно, - сказала Маргарита.
– Пока Феб любит меня, а я - его, нам ничто не страшно.

Она хотела уйти, но королева взяла ее за руку:

– Ты поранила запястье, девочка? Должно быть, больно это было... Но поверь, раны что отметят твое сердечко, будут куда глубже и больнее... Феб любит тебя, но разве живет он только твоей любовью? Ты не единственный мотылек, что вьется вокруг этого огня.

Принцесса вспыхнула, а королева обняла ее и зашептала на ухо:

– Хоть ты и родилась в замке, Маргарита, но всех его тайн не знаешь. Под северной башней есть коридор - пройди его до конца и увидишь зеркало. Оно вытесано из черного камня, тысячу лет пролежавшего в леднике. Лед сделал его грани ровными и гладкими, как он сам. Солнечный свет ни разу не потревожил их темной глубины. Это зеркало не знает обмана, оно показывает лишь то, что есть на самом деле. Загляни в него, и узнаешь правду, если только не боишься.

– Мне нет дела до твоих советов, - сказала Маргарита и ушла так быстро, как могла.

Но сердце ее билось, как пойманная птица, и яд коварных речей проникал в кровь, отравляя радость. Как ни затыкала она уши, ей всюду слышался вкрадчивый шепот королевы, и сколько бы свечей принцесса ни зажигала, тьма надвигалась на нее со всех сторон.

Тогда Маргарита взяла светильник, отправилась в северную башню, спустилась вниз и увидела длинный коридор. Показалось ей, будто глядит она в бездонный колодец, а оттуда кто-то смотрит на нее мертвыми глазами. Хотела принцесса уйти, но ноги ее не послушались, тогда она поставила светильник на пол и шагнула вперед, в темноту.

Она не увидела зеркала, но почувствовала его, как чувствуют смертельное дыхание ледника. Из непроглядной черноты выплыл к ней призрак, всклокоченный и бледный, и в нем с содроганием узнала она себя.

Но не вскрикнула Маргарита и не отступила, лишь сильнее стиснула руки и пристальней вгляделась в черную глубину. Над правым плечом своим она увидела свет и Феба, смотревшего вокруг с удивлением и испугом. Но вот что-то замерцало за ним, как снег в лунном свете, и тонкие белые руки обвили его грудь, и испуг сменился улыбкой, а удивление - желанием. Две силуэта, золотой и белый, слились в один и исчезли, а огонь потух. И призрак в зеркале беззвучно вскрикнул и хотел бежать за ними, но путь ему преградила старая нищенка. Вырвав у себя сердце, она протянула его Маргарите и оскалила длинные желтые зубы. А потом превратилась в королеву и сказала:

– Это плод с дерева любви и надежды. Одна половина его пропитана тоской, другая - ядом. Выбери ту, что тебе по душе.

И Маргарита увидела у себя в руках спелое яблоко.

Точно во сне, принцесса завязала его в платок, спрятала на груди и вернулась к себе. Сердце ее пылало, а мысли стали черны, как то зеркало. Когда пришел Феб, Маргарита не улыбнулась ему - лишь огонь, сжигавший ее, разгорелся жарче.

Она спросила:

– Ты веришь в духов, мой принц?

– Нет, не верю, - ответил он с улыбкой.