Белоснежный роман
Шрифт:
Вторая же гостиница, можно сказать, основная, носящая простое и емкое название без выкрутасов – «Саха», с иронией именовалась местными жителями «Националь», с намеком, с одной стороны, на национальный состав республики, с другой же – на известную московскую гостиницу с ее звездностью и пафосом.
Ироническое название прижилось намертво, и иначе чем «Националью» (именно так: со склонениями по падежам, усиливая иронию) теперь эту гостиницу никто и не именовал – как местные, так и приезжие, с их легкой подачи.
А вот эта, пусть и не пять
Для туристов и приезжих имелась в городе и сеть частных апартаментов типа пансионов, так что, как говорится, жилье на любой вкус, только заселяйтесь, гости дорогие.
Анастасия останавливалась именно в «Национале», насилу отговорившись от радушного и щедрого гостеприимства Валерии Яковлевны, которая искренне расстроилась ее отказом пожить у нее. Но Настя, предпочитая независимость, во-первых, и, во-вторых, не желая никого обременять, все же настояла на своем.
Пока они ехали в такси, метель усиливалась с каждой минутой. Тяжелая туча, закрыв своим черным, надутым брюхом теперь уж все небо от горизонта до горизонта, сыпала снегом. Настя окончательно расстроилась такому безобразию и принялась названивать Валерии Яковлевне, которая поспешила ее успокоить, решительно пообещав, что все сделает как должно и обо всем позаботится, и нечего ей так беспокоиться и переживать.
Максим Романович приватности ее разговора не нарушал, к словам ее откровенно не прислушивался, о чем-то сам негромко беседуя с таксистом.
Доехали они быстро, Настя только и успела, что коротко поговорить и скомканно попрощаться, когда они уже останавливались у гостиницы, да и правду сказать, тут все было близко, в этом небольшом городке.
Войдя в гостиничный холл, Настасья подумала с грустной иронией, что впечатление такое, будто она и не уезжала вовсе и не выселялась отсюда всего два часа назад, а ее короткая командировка, как в дурном кино, все затягивается и затягивается непредвиденными обстоятельствами.
И сильно удивилась, когда к ней поспешила администратор с открытой, приветливой улыбкой на лице:
– Анастасия Юрьевна, мы так и предположили, что вы к нам вернетесь.
Администратор пожала ее руку, нежно-уважительно ухватила под локоток и повела к стойке регистрации.
– Как только нам сообщили о задержке всех рейсов, я сразу послала Зиночку, она уже убрала ваш номер. Он пока свободен, и, если хотите, мы вас туда же поселим. Или, может, вы хотите другой номер, люкс или какой-нибудь иной сьют?
– Нет, нет, – поспешила заверить Настя, – меня вполне устроит мой бывший номер.
– Вот и хорошо, – порадовалась вместе с ней администратор и уверила: – В таком случае, Светлана, – она кинула взгляд на девушку, а потом вновь посмотрела на Настю, – сейчас быстро все оформит, и можете заселяться.
Она вновь приветливо улыбнулась Насте и повернулась
Настя было сунулась честно внести свою лепту за оплату машины, но Максим Романович так на нее зыркнул, что она предпочла скоренько ретироваться, не пытаясь настаивать или что-то там объяснять про свою женскую независимость и платежеспособность.
Да ну, на фиг, зачем нарываться и выслушивать словесный выговор на пустом месте? Как правильно заметил Темыч – это Север, и мужчины тут, как бы так поточней выразиться… оголтелый феминизм сильно не приветствуют.
Администратор Александра Николаевна разулыбалась еще лучезарней и пуще прежнего, извинилась перед Настей, передоверив ее дежурной, и поспешила навстречу Вольскому.
– Максим Романович! – распахнув руки, приветствовала она. – Как замечательно, что вы к нам. Мы очень рады.
И все-то ему рады, и все-то его знают-любят, отчего-то с большой иронией заметила про себя Настасья, наблюдая это преувеличенное радушие.
– Здравствуйте, Александра Николаевна, – ответил ей улыбкой тот. – Поселите, накормите уставшего путника?
– И поселим, и накормим, и всячески обогреем, и приветим, – пообещала она, подхватывая теперь его под локоток, сопровождая к стойке ресепшена, и поинтересовалась: – Какой номер предпочтете?
– А мне вон рядом с девушкой, – кивнул Вольский на стоявшую у стойки Настю, которая в этот момент подписывала новую анкету постояльца, оперативно заполненную дежурным администратором Светланой, и объяснил персоналу, сразу же активно начавшему «греть уши». – Мы с девушкой друзья по несчастью. Вот и буду ее пугать нашими легендами, да байками и расписывать природные достопримечательности.
И вдруг, ошарашенный неожиданной мыслью, спросил у Насти: – Кстати, девушка, а как так получилось, что я не в курсе, как вас зовут? А?
– Не знаю, – улыбнулась она, сама вдруг осознав, что и на самом деле не знает, и предположила: – Наверное, потому что нас не представили.
Персонал в лице администратора Александры, молодого шустрого якута в форме портье, обаятельной девушки Светы, дежурившей за стойкой, и пожилого солидного швейцара тут же потеряли к ним интерес, поняв, что никакой горячей интриги нет и эти двое даже не знакомы.
– Александра Николаевна, – обратился Вольский к администратору, – вы эту прекрасную барышню знаете?
– Ну конечно, – понимающе улыбнулась она ему. – Анастасия Юрьевна проживала в нашей гостинице три дня. И за время своей командировки стала довольно известной личностью в городе. О ней и ее работе передавали репортаж по радио.
– О как! – обрадовался Максим Романович. – Ну так будьте любезны, представьте мне эту известную личность.
– С удовольствием, – кивнула администратор и поинтересовалась у Насти: – Вы не против?